Скучная жизнь одного Бон Хва

Хонихоев Виталий

Она вздыхает и потирает виски. Смотрит на своих посетителей. Все ясно. Чон Джа она уволит. Нельзя доверять такому человеку. Однако… вся ее репутация держится на том, что «мадам Вонг — из старой плеяды гангстеров» и что шутить с ней нельзя. По-хорошему этот актеришка в чем-то прав, ее клубу от всей этой шумихи только польза. Запрет на съемки во время поединка — это требование менеджеров бойцов, чтобы результаты боя не сказались на официальном рейтинге. То, что какая-то девчонка транслировала поединок в сеть — было вполне себе предсказуемо. На самом деле предотвратить записи и утечку их в сеть, — практически невозможно. В конце концов у них тут не секретная военная база, а ночной клуб. Обыскивать посетителей они не могут. Просто попросили при входе в зал для поединков — сдать телефоны и всего лишь. То, что идиот букмекер согласился на ставку «один к ста» — это отдельный разговор, она с ним проведет… разъяснительную беседу. Однако в целом, ставка

«один к пятидесяти» в таком случае — обычная практика. И выплата по такой ставке — повышает репутацию. Как только люди услышат, что такой выигрыш возможен — в ее клуб снова выстроиться очередь. Пятьдесят миллионов вон — солидная сумма… тридцать пять тысяч долларов США. Однако мадам Вонг не бедствует и клубу такая реклама пригодиться. Так что и тут все нормально. Единственно, что мешает ей выкинуть этих мошенников из кабинета и приказать отдать им их деньги — это репутация. При одном взгляде на бой сразу же становится ясно что это — подстава. Если бы мелкая в красном не стримила все в сеть… где осталась запись боя — можно было бы спустить все на тормозах… и то вряд ли. Но уж с записью в сети — все поймут, что ее, мадам Вонг — подставили и надули. В такой ситуации она никак свою репутацию не сохранит. Если эта Чон Джа завтра будет по городу довольная и с деньгами ходить — все поймут, что старушка Вон сдала. Что отсюда следует? Да все что угодно! Вырастет «налог» в полицию, ведь заместитель шефа Кан Джи Мин — тоже считает, что до сих пор сидящие в тюрьме строгого режима лидеры кангпхэ — ее сонбэ. Старшие товарищи, который присматривают за младшими. До сих пор она поддерживала эту легенду, она демонстративно направляла им в тюрьму подарки и письма… однако если она стерпит такое — все поймут, что никто ее не защищает на самом деле. И тогда, кроме повышения «налога» от полиции — жди визита кого-то из молодых. Да, они уже не такие как старые гангстеры, которые могли и в залив с бетонными башмаками на ногах бросить, но неприятностей доставить могут. Поэтому, все, что ей сейчас нужно — это выйти из ситуации, как и положено «криминальному боссу», которой она, к сожалению, не является. Как именно решила бы задачу та же Черная Мамба Тай? Тут даже гадать не нужно, все трое отправились бы купаться в заливе с бетонными башмаками на ногах, а актеришке этому она бы еще и яйца сперва отрезала. Вот за такие приколы в свое время ее и приговорили к смертной казни. Впрочем… мораторий на приведение смертной казни действует с девяносто седьмого года, так что Черная Мамба Тай до сих пор находится в тюрьме для смертников… как и все остальные члены группировки «Лунный Рассвет».

— И как вы прикажете мне с вами поступить? — говорит она, намеренно говоря тихим и почти ласковым голосом. Именно такие контрасты и вселяют страх в сердца людей. Заставляют их подумать. Сейчас она тянет время. Скорей всего у нее нет другого выхода, кроме как запугать этих трех до усрачки, заставить поверить, что они дешево отделались, запугать до такой степени, чтобы они — как только выйдут отсюда, так сразу же на вокзал рванули. И уехали из города, а лучше — из страны. Если хорошенько напугать их… она еще раз посмотрела на этого выскочку. С остальными все было ясно, Чон Джа дрожит как осиновый лист, ну еще бы. Она работает в зале, одна из девочек, которые разводят клиентов заказывать напитки в баре с тройной наценкой, и уж она-то наслушалась от персонала какая страшная акула-гангстер эта мадам Вонг. Девчонка-блоггер — решила «словить хайп», как говорят ее внуки. Она тоже хотела бы оказаться отсюда как можно дальше. Эти двое не представляют проблем. Даже делать ничего не надо — просто намекнуть чтобы держали языки за зубами и сами скрылись куда подальше — и все.

А вот боец-актер… слишком спокоен и уверен. Придется надавить на него, а если будет упрямится — то приказать Джей Вану сломать ему что-нибудь. Она такое не любила, да и сам Джей Ван от таких моментов не в восторге, но… если его не удастся запугать, то у нее не будет иного выхода.

— Прошу прощения, мадам Вонг. — говорит этот выскочка: — как насчет разойтись бортами? Мы… просто уйдем и забудем об этом разговоре. Вот совсем память отшибет. Просто напрочь. Даже имя ваше забудем. И… конечно же пожертвуем в фонд клуба, который так замечательно относится к своим клиентам… скажем тридцать процентов от всей суммы выигрыша. И… принесем искренние извинения на камеру.

— Какой ты наглый сукин сын… — говорит она и качает головой: — удивительно… видимо все же придется преподать тебе урок. Что же…

— Минуточку! — прерывает он ее, поднимая руку: — прежде чем мы… перейдем к силовому решению вопроса. Уважаемая мадам Вонг, у нас не было никаких намерений навредить вам или вашему бизнесу или тем более — обрушить вашу репутацию. Если мы сейчас станем решать все невербальными методами — так я только за. Давайте поубиваем друг друга тут. — он наклоняется вперед и улыбается. Мадам Вонг замирает. Она уже видела такую улыбку. Именно так улыбалась Черная Мамба Тай, именно

такой взгляд был у старых гангстеров, которые в свое время отпочковались от якудзы и начали войну банд в Сеуле. Она вдруг почувствовала себя очень уязвимой. Дура, подумала она, старая дура, что же я творю? Если и разговаривать с такими, то как в старые времена — сперва сломав руки и ноги, поставив на колени, обездвижив и держа под прицелом. А она — расслабилась, привыкла что все «плывут», едва оказавшись в ее кабинете, под пристальным взглядом громилы Джей Вана… а сейчас, сейчас она вдруг поняла, что ее кабинет — слишком маленький и что она не успеет ничего сделать… а Джей Ван стоял у дверей, а это слишком далеко.

Ее дыхание на секунду сбилось, к горлу подкатил комок, а ноги стали ватными. Вчера к ней приехала дочка с внуками, маленький Панг Хо и уже подросший Бао, она заказала им всем на завтра билеты в океанариум, маленький Панг Хо обожает смотреть на морских животных и знает столько фактов про дельфинов, косаток и прочих… он даже прочитал ей лекцию о том, что косатки — это не рыбы. А после океанариума они должны были пойти в ресторан и поесть… Панг Хо любит картошку фри, хотя это дешевая и вредная еда… и вечером она рассказала бы ему сказку про храброго портняжку, потому что он слишком много сидит в своем телефоне, а ему нужно живое общение со своей бабушкой. А сейчас она сидит в своем офисе и отчетливо понимает, что не успеет сделать ничего, если этот парень вдруг решит рвануть к ней напрямую.

Она сглатывает. Берет себя в руки. Нет, так не пойдет. Она — выросла на улицах этого города, она видела старые банды, она росла на историях про них. Она и сама… но вовремя отошла в сторону. Что же за тип этот парень… неужели? Кто-то из молодых? Они все-таки решили проверить ее на прочность? Что же… она знала, что этот день однажды настанет… ей придется реагировать и реагировать жестко. Если бы не чертовы записи в сети — она бы… но, нет, это не выход. Деньги — ерунда, а вот репутация в мире теней — очень ценилась. Фактически, все, что есть у человека в теневом бизнесе — это именно репутация. И она — не даст на себя надавить. Сколько она уже видела таких вот, с глазами убийцы… правда это было давно, она уже думала, что в новом поколении таких нет. Она — женщина, которая еще не умерла, по старым обычаям было позором жить дальше, если твой муж умер. Но она — выжила, потому что у нее были дети и она собирается жить дальше. И никому не запугать мадам Вонг. Она слишком старая и слишком упрямая, чтобы позволить этому случиться. Видимо все же придется вспоминать старые методы решения проблем…

— Это… — дверь в кабинет открывается и туда вваливается Сая в своем обычном растянутом не по размеру свитере и резиновых тапочках на ногах: — извините, мадам Вонг, но вы должны знать… извините еще раз…

— Что ты тут потеряла? Не видишь, я занята… — ворчит она, в то же время испытывая некоторое облегчение. Сая — ее специалист по онлайн безопасности, важный член команды, девчонка невероятно талантлива, хоть и молодая еще.

— Прошу прощения, но… вы телефон выключили. И… никак. А дело важное… — Сая заливается краской и смотрит в сторону так, словно говорит что-то непристойное.

— Ладно. Выкладывай. — говорит мадам Вонг, Джей отходит в сторону и Сая проходит к ее креслу и наклоняется над ее ухом.

— И-извините, мадам Вонг, но… этот, который Бон Хва — это Намгун Бон Хва… и ему семнадцать лет. Он школьник. — шепчет Сая прямо в ухо и мадам Вонг чувствует как по ее спине пробегают мурашки.

— Это точно? — переспрашивает она и Сая — кивает. Снова наклоняется над ухом.

— Прошел в клуб по удостоверению своего старшего брата. Но… его старший брат — инвалид-колясочник. Я проверила фото в социальных сетях. Они очень похожи. — шепчет Сая: — извините, что прервала, но я подумала…

— Все нормально. Спасибо, Сая. — мадам Вонг отпускает своего специалиста по кибербезопасности и огромным усилием воли удерживает себя от того, чтобы не схватиться за голову. Да, уж… как говорят в народе — даже обезьяна иногда падает с дерева. Она стискивает зубы. Несовершеннолетний на подпольных боях без правил… этого ей не простят. Сейчас и правда легче будет убить его… иначе она сядет в тюрьму надолго, лет на двадцать минимум, а с учетом ее возраста и условий содержания — это все равно что смертная казнь. Если про это узнают… а, хотя уже поздно. Благодаря сети — все уже знают. Что ей остается? Даже если она отпустит их с миром и заплатит деньги — уже поздно. Даже если она убьет их и зальет бетоном в подвале — уже поздно.

— Мадам Вонг? Я вижу, что у вас затруднения. — говорит этот выскочка: — прошу прощения что лезу не в свое дело, но мне кажется, что мы тут все — союзники. И работая вместе мы могли бы прийти к компромиссу, при котором вам не обязательно закапывать нас на заднем дворе. Уверяю вас, я и живой пахну не очень.

— Союзники? Вы и я?

— Конечно. Мы все хотим одного — оставить это недоразумение позади. Я понимаю, что дело не в деньгах, а в репутации. Мы готовы… предпринять меры по предотвращению ущерба репутации.