Скуф. Маг на отдыхе
Шрифт:
— … на данный момент никакой информации о пострадавших нет, власти США пока что не дают никаких комментариев. Сам монстр попал в объектив камеры наблюдения. Вашему вниманию представляются эти шокирующие кадры.
Далее — очень низкого качества запись, на которой по коридору цирка бежит перепуганная труппа, а спустя несколько секунд появляется мохнатая серая тварь.
— Пока что у нас нет информации, был ли инцидент связан с открытием неподалёку аномальной трещины. Свидетели, — кадр с активно жестикулирующей
— Стоять, — сказал мужчина и тыкнул на кнопку «стоп». Затем перемотал назад на кадры из цирка, увеличил картинку, выкрутил детализацию на максимум, а скорость воспроизведения на минимум. — И-и-и-и. Погнали…
Зачем-то он решил повнимательней рассмотреть лица убегающих артистов.
— Гхым, — ухмыльнулся он в усы. — А давно ли у нас американские циркачи так искусно матерятся по-русски?
Вопрос был задан в пустоту.
Помимо мужчины, в комнате не было никого. Лишь головы монстров, развешанные по стенам в качестве немых зрителей, а в остальном — уютная полутьма, треск камина и шум леса за окном.
— И здесь ещё прокололись, — сказал мужчина, перемотав на бабушку-свидетельницу, а затем увеличил лукошко, которым она махала в камеру. — Как-то я не уверен, что в солнечной Калифорнии растут лисички.
И вновь тишина. Мужчина крепко задумался.
— Оборотень, значит, — сказал он, хлопнул в ладоши и поднялся из-за компьютера. — В Сакраменто. Посмотрим-посмотрим…
Затем он пересёк всю комнату, достал из кармана ключ и принялся отпирать высокий бронированный сейф, похожий на шкафчик из школьной раздевалки, вот только… бронированный.
В свете огня блеснуло серебро. Но нет! То были не фамильные драгоценности. То было бритвенно-острое лезвие двуручного меча, расточительно свёрстанное из благородного металла.
— Оборотень, значит оборотень, — сказал мужчина.
А звали этого мужчину Иван.
Иван Хельсин…
Глава 8
Робкий стук в дверь, и в кабинет Бубнова-старшего зашла секретарша Вика. Девушка ещё со вчерашнего вечера уяснила, что начальник не в духе, а потому старалась притворяться ветошью и не отсвечивать. Однако должностные инструкции никто не отменял.
— Анатолий Алексеевич, Сергей Викторович, — натужно улыбнулась она. — Кофе?
— Да какой ещё, нахер, кофе? — нахмурился Берсерк, а вот барон Малёваный не отказался.
Он никогда не отказывался от халявы, даже в мелочах. Такой вот последовательный жизненный принцип.
— М-м-м, — протянул он от наслаждения, едва пригубив напиток и при этом плотоядно разглядывая девушку. — Чувствуется рука мастера. Дайте угадаю, милое создание: 20 процентов робусты и 80 арабики? Всё по классике?
— Э-э-э, —
— Гхм.
Барон Малёваный поставил кружку обратно на стол, однако одухотворённую мину знатока кофе так с лица и не убрал.
— Хотите я посмотрю, как называется? — спросила Вика. — Там, в тумбочке лежит…
— Спасибо, не нужно, — сказал Малёваный. — Голубушка, нам бы с Сергеем Викторовичем поговорить наедине.
— Конечно-конечно!
А поговорить мужчинам действительно было о чём.
Итак…
Лучшие люди Берсерка не вернулись с задания. Телефоны молчат, а спутниковые маячки как будто в кислоте растворились, к слову, отчасти так оно и было.
Жизнь рушилась буквально на глазах. Сначала удар по детям, потом удар по бизнесу. На секунду Берсерка вдруг постигло озарение, и он понял, что удары ему никто не наносил… это он сам колотил голыми кулаками по кирпичной стене и искренне удивлялся: «А чо так больно-то?!»
И, в целом, нужно тормознуть прямо сейчас.
ЧОП пока ещё жив. Автопарк не пострадал совсем, минивэн, на котором отряд отправился на задание до сих пор так и припаркован рядом с домом Скуфидонской, помещение с арсеналом и спортзалом находится в собственности. Лицензия тоже в порядке.
Так что, если проглотить обиду и набрать новых людей, Бубнов сможет продолжить свой счастливый быт. Будучи человеком неродовитым, но деятельным, он и так достиг очень многого. Дом, машина, сыновья, заначка на пенсию.
Опять-таки секретарша Вика.
Сиротка с периферии, ей осталось доучиться три курса, и до окончания университета она буквально ест у Бубнова с рук, так что он ещё успеет вдоволь натрахаться. А там, глядишь, и новую найдёт.
Второкурсницу.
Короче говоря, всё хорошо.
Но!
Озарение было секундным, а Малёваный очень убедителен. Истерика барона заряжала, а некоторые его слова буквально подначивали к действию. Казалось, Малёваный вот-вот окончательно позабудет своё дворянское происхождение и перейдёт на фразы типа: «А тебе слабо?» или «Ты ссыкло, что ли? Терпила?!»
— Да что ты мне рассказываешь?! — орал барон. — Какие ещё профессионалы?!
— Лучшие из тех, что у меня были, — насупился Бубнов.
— И они не смогли справиться с двадцатилетней звиздючкой?!
— Я так и не понял, что там произошло.
— Я так и нипонил, што там праизошло, — Малёваный передразнил своего компаньона. — Ты послал на дело косоруких придурков, которым только сельские магазины сторожить, вот что произошло. Серёжа, ты если не можешь справиться с ситуацией самостоятельно, то сразу так и говори! Не строй из себя мужика и не трать моё время попусту!