Скупые звезды
Шрифт:
Для сводной роты Гродзинского власти города выделили десяток разнотипных машин — легковые, грузовые, траки, микроаэробусы. Отделению Корунда достался восьмиместный аэровэн «Пежо-Сентраль» 81-го года. Когда подлетели к реке, динамики проревели голосом Гродзинского: всем аборигенам выйти из укрытий, сложить оружие и возвращаться в свои деревни. Когда приказ читался повторно, из болота ответили винтовки, и майор приказал всей ротой обстрелять кустарники на заболоченном правобережье, а затем высадить для зачистки два отделения полицейских.
Машины растянулись
— Пацаны, стреляйте по всем тварям, у кого будет оружие.
Проделав бойницу в обшивке, он выставил винтовку, напряженно вглядываясь в густо заросший кустами берег и лужи грязной воды, покрытой желто-зелеными болотными травами. Природа наделила курариков шкурой почти такого же цвета, различить туземца на фоне родного ландшафта было сложно даже через термовизор, однако при некоторых навыках это удавалось. Эдик застрелил как минимум троих, а заодно подырявил пулями с десяток неопознанных целей вроде бревен-топляков, кустов причудливой формы, глинистых кочек.
Остальные тоже палили без перерыва, и град пуль находил внизу добычу. Время от времени глухо булькали плазмострелы, после чего на болоте расцветали огненные бутоны, взметавшие фонтаны брызг и пара. Ответный огонь аборигенов был не слишком плотным и точным, но изредка по корпусам машин разбегались кольцевые волны — так обшивка затягивала места вражеских попаданий. Получал пробоины и «Пежо-Сентраль»: две пули застряли в обшивке, а третья пробила плечо Николая, парня из последнего пополнения. Антонио и Кристо наскоро забинтовали рану, вкололи заживляющий раствор.
Военное дело оказалось непростой наукой. На нечастых — всего час в неделю — уроках отставной подполковник Дик Стивене больше рассказывал, как обращаться со штурмовой винтовкой «Рейнджер-2209», а также наставлял беспрекословно и молниеносно выполнять команду «ложись». Сегодня же приходилось самому командовать необстрелянными бойцами. Хорошо хоть военрук Стивене часто повторял, что боец должен самостоятельно отыскивать мишени на поле боя…
Чуть левее направления полета Эдик увидел двух притаившихся за кочкой — только головы над болотной жижей торчали — курариков, наводивших в сторону машины стволы неизвестного оружия. Очереди Корунда вспенили болото вокруг стрелков, жижа окрасилась желтой кровью, тяжелый ствол скрылся под водой. Спустя секунды эпизод остался позади, теперь Эдик сосредоточил внимание на пятерке туземцев, которые стояли в полный рост среди высоких колючих кустов и непрерывно палили из винтовок. Он успел дать очередь, потом всю группу снесла капсула плазмы.
Кажется, туземцы начали понимать, что их дело проиграно, поэтому стали вылезать из болота поодиночке или небольшими стайками, бросая оружие. Одни убегали к переправе, другие ложились ничком на траву, изображая полную покорность. Некоторые особи продолжали постреливать, но с ними покончили быстро.
Одна машина с отделением полицейских опустилась перед мостом, отрезав бегущим путь к родной деревне. Самые отчаянные прыгали в реку, чтобы добраться вплавь, остальные покорно поплелись обратно.
Майор Гродзинский выкликнул аборигенских командиров, и двое опасливо вышли из толпы пленных. Разговора не получилось. Курарики плаксиво жаловались, что безносые гладкокожие убивали их — чудных, милых, добрых и безобидных, которые даже не успели напасть на город небесных кормильцев и даже не сожгли фермы вниз по реке, потому что им надо было спешить в Аквамарин, пока кочевники не поубивали всех больших сладких самок.
— Давай подробнее, — потребовал Гродзинский. — Кто приказал вам напасть на город? И кто дал вам огненное железо?
Курарики подняли плаксивый гвалт, сквозь хаос которого четко слышались многократно повторявшиеся идиомы Ку-ути зиве-зии, а также Баоши-буунитван-коо-шипши. Первое выражение означало «пришедшие с неба», а второе было распространенным местным проклятием. Наконец отчаянный визг вожака заставил остальных утихнуть, и предводитель проскулил:
— Наша не понимать. Железа — плохая, наша — хорошая, наша — добрая. Наша — любить гладкокожая безносая. Наша — не убивать. Ваша — убивать наша.
— Ваша — подлая трусливая врунишка, — сказал майор. — Ваша будет крепко наказана.
Он жестом отпустил несклонных к откровенности переговорщиков. Эдик собрался подсказать командиру: дескать, аборигены матерно ругали небесных пришельцев, однако его опередил вооруженный плазмострелом бортинженер «Кочевника».
— Командир, у меня переводящее устройство, — сообщил космолетчик. — Эти твари без конца лопотали по-своему, что инопланетные друзья дадут им хорошее оружие, чтобы изгнать проклятых небесных поработителей. Очевидно — нас.
— Хотел бы я посмотреть на этих инопланетных ублюдков, — зарычал Гродзинский. — Эй ты, вернись.
Майору пришлось приставить к глотке курарика огромный десантный тесак-мачете, после чего туземец, горько рыдая, наложил под себя жидкую кучу ядовито вонявшего кала и начал признаваться. По его словам, в деревне за рекой жили добрые Ку-ути, подарившие курарикам огненные железные палки и научившие, как прогнать безносых поработителей, потому что курарики сами должны жить в чистых городских домах, где много красивых вещей.
Задумчиво поиграв бровями, майор подобрал трофейную винтовку. Оружие было совершенно непривычной формы — явно сконструировано в расчете на анатомию курариков с их корявыми пальчиками.
— Армированный керамопластик, — прокомментировал инженер, разглядывавший другой экземпляр. — Лейблов производителя не видно, переводника и предохранителя нет. Стреляет только очередями.
— То, что нужно дикарям, — примитивное оружие. — Гродзинский снова обратился к пленному: — Эти гости с неба похожи на нас?
— Нет, добрая безносая поработитель, — с готовностью пискнул абориген. — Они совсем другая. Они добрая.
— Подлая трусливая неблагодарная скотина, — высказался майор. — О чести и благородстве и вспоминать не буду, вы таких слов не понимаете… Что ж, пора в деревню — посмотрим, что за пришельцы подняли против нас этих дебилов.