Скупые звездыКонстантинМзареулов
Шрифт:
Внезапно зазвучал голос кибертранслятора:
— Уважаемые братья и сестры по разуму, экипаж транспорта… — последовал набор непереведенных звуков, — выражает вам свое сочувствие и доброжелательство. Через несколько минут корабль будет улетать на планету, которую вы называли Джуманджи. Перелет будет продлеваться около десять плюс четыре часов по вашему счету времени. Экипаж готов постараться делать ваш печальный исход максимально приятным событием. Просим пристегивать себя к вашим удобным креслам.
Волна
Над головами пассажиров загорелась голограмма окружающего пространства. Поверхность Кураре быстро уходила вниз, леса и поля сливались в темно-зеленые пятна, разделенные синими и грязно-серыми узорами водоемов. Вскоре планета стала сектором сферы, край которого занимал свинцовый сегмент океана. В воде покачивалось серебристо-багровое отражение Десятки.
За несколько минут Кураре превратилась в быстро уменьшавшийся диск, затянутый белесыми полосами облаков. На ночной стороне просматривались контуры Люпары, с которой тоже взлетали корабли. Потом в поле зрения попало размытое слабо пульсирующее полупрозрачное облако — защитное поле, скрывавшее корабль-убийцу. Сразу вернулась лютая ненависть к неуязвимым безжалостным монстрам, сломавшим столько судеб ради непонятной прихоти.
Подергав брата за рукав, Мишель осведомился:
— Что за планета Джуманджи?
— Точно не знаю. Но мы в гимназии проходили, что там много городов и, кажется, два миллиарда населения.
— Больше пяти, — уточнил Генрих. — Мир очень быстро развивается, в экономическом отношении почти не уступает Земле и Валинору. В той же системе еще пять планет, из которых две пригодны для жизни.
— Мы с папой там бывали, — сказала мама. — Если не считать двух солнц в небе, Джуманджи — точная копия Земли. А на Теоле живут дикари — совсем как люди.
Младший член семьи Корундов забеспокоился:
— Дикари опять взбунтуются? Мы будем их убивать?
— Не болтай глупости, малыш, — устало проворчала мама. — Мирные племена гоминидов генетически не отличаются от землян. За неполных сто лет мы смогли поднять их из каменного века в бронзовый. Вроде бы сам Кордини сказал, что когда-нибудь теолийцы растворятся в человечестве.
— Взбунтуются, — уверенно сказал Мишка, обиженно надул губки и прохныкал: — Эд, это неправильно, что мы проиграли войну. Ведь мы — люди, мы должны всегда побеждать… Эд, Эдди, мы еще вернемся домой?
Бедный мальчик понимал жизнь как разновидность видеоигры, в которой обязательно нужно победить, к тому же он потерял единственный дом, горько переживал утрату и был безмерно несчастен. Эдик, в отличие от него, помнил, что родился на другой планете. Здесь, на Кураре, он всего
Сейчас им владела только ненависть к тварям, оскорбившим и унизившим человечество. Глядя с неприязнью на планету, превратившуюся в маленький кружок, он процедил:
— Не знаю, вернемся ли мы или нет, но мы отомстим за этот день. Жестоко отомстим.
Часть вторая. Браконьерские будни
Река срывалась водопадом с двухметрового уступа, неторопливый поток прыгал по камням, превращаясь в кружева пены и разбрасывая мельчайшие брызги. Рыбы с красноватой и серебристой чешуей лихо перелетали через порог, бултыхались в пену и как ни в чем не бывало плыли дальше по течению, не понимая, что перебрались из реки в озеро. Глупым созданиям все одно — лишь бы вода в жабры попадала.
В отличие от них человеку недостаточно просто существовать в комфортной среде, где солнце излучает в определенном спектре, вода и воздух имеют определенный химический состав, а в холодильнике всегда есть чем перекусить. Человеку зачем-то нужен эмоциональный комфорт, а также внимание окружающих, радость достижения абстрактной цели, взаимная любовь и прочие компоненты счастья. Хотя, конечно, немалой части соплеменников вполне хватает простых радостей бытия, но такие особи мало отличаются от рыб и растений…
Подобные мысли меланхолично бродили по синапсам и нейронам Эдуарда Корунда, физически здорового, двадцати девяти лет от роду, представителя расы homo sapiens. Недавно выбравшись из прохладной прозрачности озера, он загорал на траве, устроившись подальше от остальных любителей дикой природы. Шумная компания по соседству азартно играла в волейбол, и некоторое время Корунд рассеянно следил за движениями мяча, потом взгляд переместился на рощу, шелестевшую листвой на противоположном берегу.
Валяться на песке с полузакрытыми глазами и думать о всякой ерунде было приятно, только блаженство не продолжается бесконечно. Кто-то остановился рядом, громко спросив жизнерадостным мужским голосом:
— Не помешаем?
— Нет, — соврал Эдуард, не поворачивая головы. Оставалась крошечная надежда, что сосед удовлетворится таким ответом, однако тот страдал чрезмерной общительностью и вдобавок был не один.
— Прекрасная погода! — высказал он свое мнение, которое совершенно не интересовало Корунда. — Вы уже купались?
— Конечно, купался, — тоже громко произнес женский голос— Видишь, у него трусы мокрые.
— Со мной случилась неприятность, — проворчал Эдуард, переворачиваясь на спину.