Скупые звездыКонстантинМзареулов
Шрифт:
Меланхолично заправляясь дарами океанов, Эдуард просматривал лоцию. Сведения об этом секторе пространства были весьма скудные, либо добыты средствами инструментального наблюдения, либо получены от дорогих братишек по Большому Квартету, то есть вовсе ненадежные. Небольшой участок прямо по курсу был назван потенциально опасным, а это могло означать все что угодно. Корунд машинально переключил локаторы в режим «дальний взгляд» — глубокое проникновение при низком разрешении.
Так и есть — тот самый случай, когда лучше бы ошибиться. Пятимерная пространственно-временная трасса корабля пересекала район запредельных деформаций гиперпространства.
По-хорошему в таких случаях полагалось срочно вернуться в унылую банальность трехмерного космоса, заново рассчитать курс и обогнуть опасное место на почтительном удалении. Очень крутые навигаторы могли бы скорректировать тензор перемещения, не покидая гипера. Оба варианта годились для больших звездолетов с мощными двигателями и опытными штурманами, поэтому Корунд не рассматривал эти возможности всерьез. Любой маневр, который он сумел бы выполнить, приводил к гигантскому крюку и лишним суткам путешествия.
У кого заиграло в прямой кишке, в обход не летают! Плотоядно скалясь, Эдуард нахлобучил видеотелепатический шлем и переключил автопилот в режим аварийной подмоги.
Теперь биоэлектронный мозг «Кураре» будет заниматься необходимыми вычислениями, но сам перехватит управление лишь в особо неотложных случаях.
Для полного счастья Корунду не хватало именно такого приключения. Очень уж давно не встречался он с настоящей физической опасностью, когда жизнь висит на волоске и лишь полное напряжение сил спасает твою никому не нужную шкуру.
Он чувствовал, как мышцы лица непроизвольно растягивают очень свирепую ухмылку. Не раздумывая, Корунд отыскал плей-лист жестоких романсов и под стенания лучших исполнителей последних пяти веков погрузился в виртуальный мир многомерных рельефов.
…В огне смертельных битв Я вспоминал твой образ…Типовая задачка высшей навигации: провести трассу в обход гравиторнадо с использованием переменной кривизны гиперпространства. Вихрь взбесившихся силовых полей работает на нас, корректируя направление тензора энергии-импульса. Используя притяжение опасного места, корабль разгонится до запредельных квазискоростей и обогнет область перекрученных измерений.
…У вашего крыльца не дрогнет колокольчик, Не спутает следов мой торопливый шаг…Компьютер рисовал варианты трасс прорыва, но все они приводили к разрушению «Тамбовского рейдера» — приливные силы тут бушевали просто зверские. Еще оставалось время, чтобы плюнуть на играющий в заднице кураж и покинуть гипер… щас, разбежался! Эдуард вызвал из архива сборник нестандартных лоций Лещука-Гринстоуна.
…Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые…Вот оно — рискованное, но красивое решение: вписаться в изограву. Проскользнуть по кривой линии, вдоль которой гравитационные силы множества разных источников взаимно вычитаются. Корунд отдал мысленный приказ, процессорная сеть удивленно переспросила, но, получив подтверждение, прочертила безумный
Генератор ускоряющего поля плавно переключился на максимальную тягу. Многомерная скорость корабля — векторная сумма производных по шести координатам — непрерывно менялась, чтобы окруженный силовой защитой корабль безошибочно преодолел зону нестационарных колебаний.
…А ну быстрей несите, кони, Прочь гоните грусть-тоску! Мы найдем себе другую Раскрасавицу-жену…Он был уже бессилен изменить что-либо. Крохотный комочек органики, запертый в композитной коробке, окруженной щитами энергетических коконов, за пределами которых бесновалась тупая мощь Вселенной. Трижды накатывала перегрузка, четырежды — невесомость, дважды слепли локаторы, несчетно захлебывались движки, а рев реактора заглушал музыку.
Внезапно стало понятно, что опасная зона осталась позади. Дрожащими руками Корунд вытирал пот с отекшей рожи, а из видеокомплекса томно страдала Сусанна Авгурова:
…Звездного неба вуаль Окутала наши тела. Прочь улетай, печаль, Я сегодня с любимым была…Побаливали ребра, ныли позвоночник, поясница и все остальные кости-суставы. Гул машин резко стих — в рабочем режиме моторы поют свои романсы совсем тихо. Корабль выдержал испытание, пилот — тоже. Только пилот почему-то вдруг прочувствовал всю тоску своего одиночества. Удалой прорыв через смертельные вихри не вылечил рану в душе. Раны в душе вообще не лечатся лихими наскоками.
Система звезды Рубин оказалась на месте. Когда-то давно это светило почти не отличалось от Солнца, но состарилось и начало тускнеть, добавляя в спектр все больше красного цвета. Довольно большая — с Нептун размером — горячая планета крутилась по внутренней орбите, другой полугигант примерно тех же габаритов — по внешней, а между ними пристроилась богатая водой, кислородом и биомассой Верита.
Как положено, Корунд вывел «Кураре» на высокую орбиту и первым делом запустил серию спутников-ретрансляторов, чтобы обеспечить надежную связь и видеосканирование планеты. Спутники деловито растопырили уши антенн и крылышки солнечных батарей, а также выпучили глазки телеобъективов. Уже через три витка были готовы точные карты Поющего Квадрата. К сожалению, все снимки изображали только дикий ландшафт — сильно пересеченное плоскогорье, поросшее клочьями леса и прорезанное многочисленными речками. Таинственные сигналы, о которых рассказывал Гродзинский, зафиксировать не удалось, хотя приемники корабля прослушивали все диапазоны электромагнитных и гравитационных излучений.
Зондаж Вериты вообще не выявил явных признаков объектов искусственного происхождения: ни спутников, ни городов, ни кораблей в океанах. Даже примитивных лодок или плотов в прибрежных водах не было, хотя такие чудеса первобытной техники с орбиты можно и не разглядеть.
Теория не исключала возможность существования подводных цивилизаций, поэтому Корунд, следуя инструкциям, разбросал по океанам десяток оснащенных гидрофонами плавуче-ныряющих роботов и еще одного направил в горное озеро на окраине Поющего Квадрата. В тот же район он подвесил робота на аэростате.