Скверная жизнь дракона. Книга четвертая
Шрифт:
Ящеролюд поклонился, и показал на свою голову. Увидев, что я ничего не понимаю — тот показал сначала на рот, а потом вновь на голову.
«Кто ты? Где я?» — спросил я, перекинув канал мыслеречи.
«Меня зовут Нишар’Нудалкас. Мне выпала огромная честь быть выбранным, чтобы услужить вам и объяснить то, что я поклялся объяснить. Мы сейчас на одном из торговых кораблей Центрального флота. Маршрут эскадры пролегает по северным портам южного материка, с конечной точкой в портовом городе Гантар империи н утонов Талкая. После этого мы с караваном отправимся в Настрайскую магическую академию. Она расположена
«Что?» — на мой недоумевающий вопрос ящеролюд повторил всё слово в слово спокойным, размеренным голосом.
«Что происходит, где я?Как я тут оказался, где Изулиса, где моя мама и сестра? Отвечай, ящеролюд!»
«Два дня назад вы потеряли сознание и вас в тот же день принесли на корабль. Флот отправился в путь на следующий день. Мы сутки в пути. До Гантара доберёмся к концу лета, если не попадём в шторм.»
«Что? Где Изулиса?»
«Не могу сказать, древнейший.»
«Почему?»
«Я поклялся рассказать вам только то, что поклялся рассказать.»
«Что?»
«Что я только что и сказал, древнейший. Я принёс священную клятву и не могу её нарушить. Я могу рассказать вам лишь то, поклялся рассказать и объяснить.»
«Объяснить?» – я перешёл на крик. — «Тогда объясни мне, где моя мама и сестрёнка.»
«Я не знаю их, древнейший.»
«Ликура и Калиса.»
«Не могу знать, древнейший.»
«Что ты вообще тогда знаешь, кроме своих клятв, ящеролюд?»
«Прошу, не гневайтесь, древнейший. Я многое что знаю, и многое что поведаю — но есть вещи, которые я неспособен рассказать.»
«Да?» — гнев немного притупился, его место занял сарказм.
«Именно так, древнейший. Но я могу сказать, что вас ввели в заблуждение.»
«Интересно кто, и как?»
«Не могу знать, кто именно. Но знаю как. Я не ящеролюд. Я — Кта’сат, или ксат, если вам удобно. Можете обращаться ко мне так, либо моим полным именем, или сокращённым — Налдас.»
«Но как такое возможно, ведь мама говорила, что вы ящеролюды.» — меня настолько шокировало услышанное, что свои мысли я огласил в канал мыслеречи.
«К сожалению, вас ввели в заблуждение. Ящеролюды — не мы. Но я прошу простить меня — я должен покинуть вас. Вы провели без сознания двое суток: я вас напоил, но вам следует поесть.»
«Стой, я не закончил.» — протянул я и сразу почувствовал, что канал мыслеречи ослабел. Силы покидали меня.
«Не переживайте, древнейший. В вашем распоряжении не только много дней — вам доступны мои знания, которыми я поделюсь с вами. Теми, которые поклялся рассказать.»
«О чём ты?» — я уже ничего не понимал, плывя в потоке догадок и предположений.
«Я
«Зачем?»
«Я поклялся обучить вас языкам в столь короткий срок.»
«Зачем?»
«Не могу сказать, древнейший».
«Что ты вообще можешь…» — сознание опять повело, я едва не отключился.
«Я могу многое, древнейший. Сейчас я покину вас, ненадолго. Я принесу еды, чтобы восстановить ваши силы.» — ящеролюд оборвал канал мыслеречи, низко поклонился и вышел из каюты.
Я уставился в потолок. Мысли подобно застравшим мухам в желе, жужжали и трепыхались. Я не понимал произошедшего, но надо брать ситуацию в свои лапы и действовать. Вот только встать у меня закономерно не получилось из-за непреодолимой слабости в теле, оставшейся после того случая в гостинице. Мне оставалось только ждать возвращения ящеролюда и думать, что делать дальше.
Глава 2
Под аккомпанемент скрипа промасленных досок и хлопков парусины, солёные брызги подбрасывались вверх волнами, рассекаемые носом торгового корабля. Ящеролю… Ксаты, снующие по палубе, не замечали стоящего на носу корабля «сородича», без татуировки на лбу и с посохом в руке. С самого первого дня плаванья игнорирование приобрело всеобъемлющий характер.
— Древнейший? — за моей спиной раздался спокойный размеренный голос.
Ещё один разумный с морщинистой кожей, какими полнится и этот корабль, и другие, плывущие в нескольких километрах от нас. Во всём торговом флоте, что огибал южный материк по северной части и стремился к восточным берегам — нет других рас, кроме одной.
— Налдас, — я легонько кивнул в ответ подошедшему ксату.
С того самого дня, когда я очнулся в каюте корабля — этот разумный подобно курице-наседке крутится рядом. И если бы только для обучения языкам. Складывалось впечатление, что Налдас охраняет меня от солёного бриза и морской болезни. Что же скрыто за этим спокойным взглядом и не самым развитым телом, чьи плечи углами торчат под одеждой? Лёгкая и спокойная походка кажется болезненной, а пристальный многозначительный взгляд с каждым днём нервирует всё больше и больше. Но куда сильнее меня бесит это постоянное «Не могу сказать, древнейший». Да и от слова «древнейший» в печёнке свербит.
— Я надеюсь, вы накрасталанд к уроку языка нутонов и ратонов?
— Я-что?
— Я надеюсь, вы накрасталанд и…
— Накрасталанд? Что это означает?
— Степень готовности, — спокойным ровным голосом объяснял Налдас. — Такая, когда разумный отдохнул, полностью восстановил силы и готов к новым свершениям.
— Да, я готов. Но ответь: почему меня игнорируют, когда я пытаюсь заговорить с командой корабля?
— Не могу сказать, древнейший.
Пришлось вновь подавить вспышку гнева. Что не спроси — один ответ. Сколько будет продолжаться плаванье, и почему только один корабль причаливает в порт, а другие стоят вдалеке? Понятно, что запасы воды и еды в трюме защищены: пропитанные магией амфоры и бочки надёжно всё сохраняют, да и сами стены трюма разрисованы светящимися рунами. Но разве матросы не должна сходить на берег, чтобы отдохнуть? За два месяца плаванья флотилия из пятнадцати кораблей посетила лишь семь портов. И каждый раз в порт заходил лишь один корабль.