Скверная жизнь дракона
Шрифт:
Самое важное, как подчеркнула наша мама, это то, что лет пятьдесят-семьдесят назад стали рождаться представители новой расы у женщин всех видов разумных. Это связывали с влиянием скверны, поэтому этим новорождённым было не так уж и комфортно в этом мире. Ликура толком ничего про них не знала, так как сведения везде были обрывочны, но пообещала разузнать.
Потом мы сделали небольшой перерыв, в течение которого мы с сестрой немного поспали, а в это время наша мама вышла наружу пещеры и принесла нам тушу горного козла. Конечно, гадость редкостная, но съесть его пришлось, потому что голод начал давать о себе знать. Как только Калиса закончила хрустеть черепушкой невинно убиенного существа, мама
Как она уже раньше нам говорил, появление этой скверны явилось причиной катаклизма, произошедшего две с половиной тысячи лет назад. Вначале она исказила почти все источники первичной магии смерти и жизни, а потом, спустя века, начала проявлять себя спонтанно, в местах, где таких источников не было. В лесу, что рядом с нами, был источник, и теперь, спустя тысячелетия, этот лес стараются обходить за многие мили вокруг все живые существа.
Есть случаи, когда скверна проявляла себя в местах скопления разумных. Будь то деревушка, небольшой городок, форт или даже пещера — если там проявилась скверна, то она за считаные секунды поглощала всё, что было рукотворно создано разумными, как и самих разумных и животных. А затем, спустя время, она восстанавливала всё, но уже в искажённом, порченом виде. Скверна, как выразился один из старейших драконов, очень странное, непонятное, интересное и пугающее явление.
Со временем стало понятно, что она не подвержена законам этого мира. Ведь если ты достанешь из чаши горошину, то она там больше не появится. Скверна же восстанавливала всё до мельчайших деталей. И неважно, что ты заберёшь с собой из порченного места: кружку, случайно найденную монету, или же, ты просто выжжешь всё дотла магией. Скверна всё восстановит.
Но не только в этом странность. Если авантюрист погибнет в таком месте, его тело тоже будет поглощено скверной, вместе с его пожитками, что были на нём, а после возродится как одна из форм осквернённой нежити. И даже если его потом найти и убить, полностью раздеть и забрать все его вещи с собой, а труп сжечь, то через время он вновь будет возрождён вместе с вещами. То есть скверна просто дублирует всё, что она поглощает, искажает или порождает.
На этой веселой ноте мы закончили обучение. Незаметно год пролетел как одно мгновение, и теперь близилось время нашей спячки. Она ещё раз слетала за горным козлом, который был сразу съеден, и мы стали расходиться по подготовленным местам. Немного пройдя, я ненадолго остановился, решив проявить банальную вежливость.
— Тихого сна, мама. Тихого сна, сестра.
— Спи спокойно, сын.
— Спи спокойно… братик, — робко и неуверенно прозвучал ответ от сестры.
Посмотрев на свою семью, я развернулся и направился в дальнюю пещеру. Там меня ждала та же куча тел, но уже с изменениями. Судя по тому, что верхние тела уже успели полностью сгнить, оставив после себя лишь груды костей, можно предположить, что мама не ошиблась в подсчёте времени, и действительно прошёл год. Как ни странно, я чувствую себя вполне сносно, если сравнивать с первым процессом обучения. Наверно я просто привык к этой жизни, раз у меня даже не вызывает отвращения сама мысль спать на огромной куче, состоящей из костей и полуразложившихся трупов.
Я аккуратно забрался на самый верх и, стараясь не думать о запахе, витавшем в воздухе, медленно погрузился в сон.
Забвение, в которое провалилось моё сознание, расступилось, и я увидел бескрайнюю степь. Куда бы ни устремлял взор, везде было одно и то же. Выжженная солнцем земля без единого признака растительности, простиравшаяся до самого края горизонта. Сколько бы я не всматривался в даль, везде виднелась одна лишь пустошь. Наклонив голову вниз
Не веря самому себе, в состоянии первобытного ужаса, я поднёс свои дрожащие кисти поближе к лицу и стал в них всматриваться, словно заворожённый. Это действительно мои руки. Даже есть шрам, между указательным и большим пальцем, который я получил в детстве. Мы тогда всей семьёй поехали в лес, за грибами. А когда вернулись, стали их чистить и нарезать. Помню, отец в то время всегда всё шинковал и резал в руках, на весу, без разделочной доски. Я тогда решил повторить за ним, и, зазевавшись, разрезал себе эту тонкую складку между пальцами. Шрам остался на всю жизнь: порез очень долго заживал.
Оторвав взгляд от источника воспоминаний, я пробежался по всем пальцам, будто пытаясь понять, мои ли они. А затем, медленно поднеся ладони к своему лицу, стал осторожно трогать его, ощупывать и изучать. Не было сомнения, мои пальцы скользили по обычному человеческому лицу. Не было ни вытянутой клыкастой пасти, ни роговых отростков, только гладкая кожа обычного человеческого лица. Собирая в одно целое судорожно скачущие по сознанию мысли, я решил вызвать лог-лист.
Он никак не открывался. Сколько бы усилий я ни прикладывал, всё было попусту. И вдруг меня осенило — это сон. Это очень странный сон. Моё сознание полностью ощущает всё тело от макушки до кончиков пальцев на ногах. Но ничего более я не чувствую. Даже тот страх, что был в начале, куда-то отступил, оставив после себя лишь пустоту.
Я просто стоял. Стоял, не двигаясь, смотря себе под ноги и уставившись в одну точку. Осознание происходящего давалось мне с трудом. В голове так и вертелся вопросы: а что дальше, что мне делать?
Я просто побрёл вперёд, к границе горизонта, пытаясь по пути зацепиться хоть за одну дельную мысль, которая должна, рано или поздно, появиться. И я шёл и шёл, шёл и шёл…
Не знаю, какое расстояние я уже преодолел. Я пытался считать по секундам время, но постоянно сбивался и отбросил эту затею. Ориентирование по солнцу тоже не приносило результатов: сколько бы ни всматривался на звезду, светившую в небе, она так и не сдвинулась с места. Она словно прикована этому безоблачному, белёсо-синему небу.
Вниз. Лишь это слово мелькнуло у меня в сознании.
Действительно, если нельзя дойти до края горизонта, то может быть, я смогу докопаться до самого дна.
Я резко остановился и, опустившись на колени, попытался руками раскопать небольшую ямку в земле. Но почва оказалась настолько твёрдой, что как бы ни пытался отковырять хоть немного, получилось лишь поцарапать поверхность, оставив лишь неглубокие бороздки. Немного сжав руки в кулаки, я осмотрел свои ногти, но обнаружил, что под них не забилась ни одна песчинка, будто бы своими руками и не пытался начать копать. Немного посидев и обдумав этот факт, было принято решения продолжить попытки раскопать хоть небольшое углубление.
Постепенно царапая грунт и откидывая небольшие кучи земли и песка, я смог пробиться сквозь твёрдую корку. В моих руках оказалась земля, жирная, словно чернозём, и в то же время очень пластичная, будто глина. Не прикладывая почти никаких усилий, моя рука погружалась по локоть в эту почву. Вытащив руку обратно, я решил не прерываться ни на секунду, и продолжил раскапывать яму, постепенно расширяя её границы и уходя всё глубже и глубже.
Не зная счёту времени, я осознал себя лишь тогда, когда был уже по пояс в яме. Разрыв очередную порцию почвы, я увидел нечто белое, выглядывающее из-под слоя земли. Поддел пальцами этот объект и, с небольшим усилием, всё-таки смог вытащить его наружу.