Скверные девчонки. Книга 2
Шрифт:
— Мне нравится этот материал, — сказала Джулия. — Мне уже надоели цветы и бисер.
Парень поднял голову.
— Да. Все это быстро выгорает.
Она еще раз медленно обошла комнату, осматривая рисунки. Те, которые ее особенно заинтересовали, бросались в глаза своей необычностью; там были изображены проигрыватели-автоматы, автомобили с радиаторами в виде зубов акулы, девушки с утрированными грудями в облегающих платьях, особенно подчеркивающих выпуклость бедер. Они были как настоящие, лоснящиеся и бесстыдные. В них не было ничего мягкого, манящего и красивого. Джулия удовлетворенно улыбнулась;
Среди сюрреалистических рисунков космического века попадалась компьютерная графика, в которой кружки и точки поэтапно превращались в прыгающего леопарда, а затем опять распадались на кружки. Таким же образом бутылка кока-колы превращалась в космический корабль «Аполлон», который как раз в эти дни с Армстронгом и Олдрином находился на Луне.
Это была восхитительная неделя, проведенная в Америке.
— А эти, — сказала Джулия, — эти изумительны! Есть что-нибудь такое, чего вы не можете делать на компьютере?
— Такого нет, — парень откинулся на спинку стула. — По крайней мере, немного.
Джулия достала записную книжку, открутила авторучку с золотым пером и наполнила ее чернилами. Мэтти подарила ее Джулии на Рождество.
— Шариковые ручки не подходят к шелковой блузке и кожаным сумочкам, — пояснила тогда Мэтти. Вспомнив это, Джулия улыбнулась.
— Я бы, конечно, хотела купить кое-что из ваших работ, — размышляла она, — но для моего рынка не годится штучный товар. У меня в Англии несколько магазинов, а не картинная галерея.
— Торговля?
— Именно.
Парень зевнул.
— Ну что ж, не думаю, чтобы этот вопрос нельзя было решить, если сойдемся в цене. Вам следует обсудить это с моим агентом.
Джулия решительно насадила на ручку колпачок. Она любила вести дела с агентами и наслаждалась самим характером условий соглашений. С ними всегда есть возможность заключить сделку, а она умела добиваться того, чего хотела. Она знала, что все эти «понтиаки» 50-х годов и бутылки в виде космических кораблей будут хорошо смотреться на стенах «Чеснока и сапфиров» и могут быть сразу же проданы.
— Спасибо за то, что показали мне вашу работу. Я позвоню агенту в полдень. Можно мне пригласить вас куда-нибудь на ланч?
Художник взглянул на нее из-под длинных ресниц.
— Разумеется, — пробормотал он. — Давайте пойдем прямо сейчас.
Они вышли на улицу, и Джулия почувствовала, как горячее солнце стало печь ей голову. В студии работал кондиционер, и там было довольно прохладно, а шум городского транспорта, казалось, с удвоенной силой обрушился на них после тишины мастерской. Постоянные контрасты города будоражили ее кровь. Она вынуждена была делать большие усилия, чтобы не бросаться во все стороны, восхищаясь и восклицая как маленькая девочка.
— Куда пойдем? — спросила она. Жара от асфальта проникала через туфли-лодочки, раскаляя ступни ног.
— Я знаю одно место.
Они поехали в бар-ресторан под названием «Олс». Внутри было прохладно и сумрачно, и Джулия невольно заморгала от очередного контраста. Когда ее глаза адаптировались к свету, она с любопытством огляделась. Интерьер представлял собой пещеру в стиле тридцатых годов, и сразу невозможно было определить, действительно ли это
Вся обстановка была одновременно и строгой, и помпезной, и в то же время такой современной, что Джулия громко рассмеялась.
— О, палочки-амулеты, пакеты с бобами, где вы теперь? Мне следовало бы надеть кремовое крепдешиновое платье для чая с множеством складок и сделать горячую завивку. Мой вид никак не вяжется с интерьером. — Она похлопала по рукавам своего желтого костюма. Ее компаньон смеялся вместе с ней, засунув большие пальцы за подтяжки рабочих брюк.
— И мне не помешал бы белый смокинг. Но кто подаст меню? Давайте-ка пока что-нибудь выпьем.
Пока они шли к бару, он поздоровался с десятком людей. Наконец они уселись на высокие желтые стулья у стойки бара. Им предложили меню коктейлей с затейливым тиснением и силуэтом причудливо изогнувшейся танцующей пары. Джулия задумалась, что бы ей выбрать.
— Не попробовать ли «Манхэттен»?
Бармен смешал им коктейли в серебряном шейкере и разлил по бокалам на черных ножках, с покрытыми как бы инеем краями. Джулия сказала:
— Мне кажется, я бы все здесь взяла: и шейкер, и эти стаканы, и лампы, и пепельницы, и эти высокие стулья — и немедленно отправила в «Чеснок и сапфиры». Чтобы порвать со стариной и перейти к новому.
Художник, преисполненный восхищения, поднял свой бокал, чтобы сказать тост.
— Англичане считаются холодными людьми. Но когда вы чего-то хотите, вы идете и добиваетесь своего. За ваш энтузиазм!
— А я в восторге от вашей графики. — Джулия подняла свой бокал с ответным тостом. Покрытые инеем края при прикосновении издавали слабый писк. Художник посмотрел на нее из-под длинных ресниц.
— А я в восторге от вас.
«О, Нью-Йорк, — подумала Джулия, — ты мне подходишь».
Здесь она почувствовала себя опять молодой и изголодавшейся, чего давно с ней не было. Они выпили еще по коктейлю, съели по гамбургеру, болтая о «Вархоле» и космонавтах.
Пока они ели, к ним присоединились два или три приятеля художника, и один из них сказал, что в этот вечер будет вечеринка и, мол, почему бы им обоим не пойти туда? Художник вопросительно приподнял густую черную бровь в сторону Джулии, и она сказала «да», что прозвучало очень забавно. Вечером она надела платье от «Осси Кларк» из цветного крепа с лентами, складками и широкими рукавами и взяла такси, чтобы ехать в другую голубятню.
Там, расхаживая между огромными блестящими металлическими скульптурами, она познакомилась с другими художниками, а также мастерами гончарного дела, поэтами и друзьями этих людей от искусства, являвшимися директорами телевизионных передач, помощниками редакторов и издателями газет. Это были приветливые, интересные люди; она рассказывала им о своих магазинах, и в ее сумочке собралась небольшая кучка визиток и адресов. Тут были и новые дизайнеры, и художники, и люди, с которыми ей рекомендовали познакомиться и поговорить, так как их продукция была весьма своеобразной.