Сквозь Бесконечность. Акт Первый: Эра Отверженных
Шрифт:
– В смысле? – Он уже не выглядел ни удивленным, ни опешившим: он просто улыбался, с усмешкой поглядывая на заключённого. – Что значит «скучно»?
– Ну, ты пойми – хотя ты меня прости, но ты вряд ли поймёшь…
Марсианин хотел было возмутиться, но Каспер сразу же примирительно поднял руку.
– Нет-нет, ты тут не обижайся словно мальчонка, которому отказали на первом свидании! – По правде говоря, Каспер и сам не знал, зачем ему дружба с этим Долом Гакло, но чем чёрт не шутит: поживём – увидим. – Дело в том, что ты просто по-другому воспитан. Вот хочешь, я угадаю всю твою подноготную от самого рождения?
Гакло не стал кивать, но что-то в его взгляде подсказало Касперу, что тот «слушает с открытым
– Родители были почтенными представителями среднего класса, вовсю поддерживали кеметскую политику и действия ВМО, кричали благим матом, когда выяснилось, что цанны или зервулоны нарушают договор о перемирии (хотя, вы меня простите, но это пшик, а не договор), учили тебя рукопашному бою и стрельбе из всего, что может убить человека на дальнейшем расстоянии. Пока прав?
Нерешительный кивок.
– Вот. – Вэнс снова вскочил и теперь мерил шагами камеру, заодно запоминая возможные критические или стратегически важные точки. – Потом, конечно же, тебя отдали в кадетскую школу, куда без неё: там вы весело и слаженно распевали гимны Та-Кемета и Кеметского анклава, ходили строем, еле-еле сдавали экзамены, потому что готовили вас не для высокоинтеллектуальной жизни, а в качестве патриотичного пушечного мяса. – Увидев, что Дол собирается протестовать, Каспер сразу добавил: – И не думай отнекиваться: ты сам об этом не раз думал, я зуб даю! Вот тот, который с искусственным цианидом, – а вы его и не приметили, что за армия такая? Говорю же, пушечное мясо! Но это ладно: потом учёба в военном университете, где тебя учили… на кого? Правильно, на специалиста по оружию. Батенька, да ты ведь просто мастер-убийца: профессиональный и натренированный! А вы ещё меня преступником называете!
– Я использую оружие только против врагов Та-Кемета и ВМО – это не убийство, это защита. – Его задело за живое, но было видно, что Каспер мастерски прочитал его мысли. – К тому же я не просто специалист по оружию, я – заместитель капитана.
– Ага, подмена понятий! – Насмешливый тон их сейчас, конечно, поссорит, но Гакло вернётся, ибо он уже заглотил наживку. – Я тоже могу назваться благородным разбойником и рассказать тебе, что пожаловал десять миллионов лун сиротскому дому на Венере. Не веришь? Сам посмотри в их общедоступных архивах: смотри по фамилии Лазарев.
– Но ты украл их из бюджета нашего государства…
– Да-а, они прямо обнищали! Зато хоть сироткам стало лучше жить! И я не говорю, что я не воровал: воровал ещё как, и горжусь этим. И более того, воровал не только ради сирот, но и ради проституток, бухла, наркотиков и роскошной жизни. А ты врёшь сам себе и боишься признаться в этом. Да ты живёшь самообманом, Дол!
– Каспер… – Снова тот самый женский голос, только теперь гораздо громче, будто прямо за спиной. – Каспер! – Он аж крутанулся на месте, боясь, что сзади притаился какой-нибудь демон.
– Ты пойдёшь на всё, лишь бы прикрыть свои преступления. – Это уже был марсианин, лицо которого поменяло цвет с золотого на платиновый («Интересный эффект», – отметил мимолётом Вэнс). – И вообще манёвр довольно примитивный: приравнять меня к себе? Да меня тошнит от одного твоего вида…
– Каспер! – Да что ж такое, никак не прекратится.
– Ты плюёшь на всё, что было создано нами…
– Да помолчи ты! – Каспер воздел палец к небу.
– Каспер…
– Нет, и ты этого не слышишь?! – Скорее крик отчаяния: конечно, не слышит.
– Ты про что?
– Я про…
Договорить он не успел, так как у Дола внезапно запищал передатчик, и он вскочил на ноги, потеряв всякий интерес как к Касперу, так и к его нарождавшейся шизофрении.
– Капитан? – Он говорил торопливо, рублеными фразами и даже немного подобострастно: видно, он не то чтобы уважает Макарова, но одобряет его точно. – Я вас понял… Он рано… Я сейчас буду…
Он поднял глаза на Каспера, извлёк из нагрудного кармана тёмные очки, пришедшие к ним на корабль будто из позапрошлого века, уверенно водрузил их на свой массивный нос.
– Мне надо идти, – суховато бросил Гакло, но этот капитан определённо умеет спустить с небес на землю.
Марсианин как-то очень странно расшаркался, явно пытаясь изобразить заправского солдата. Однако получилось немного вяло и неуверенно – Каспер понял, что сорные семена в душе Дола упали на благодатную почву, так что в будущем тот вполне может стать не то чтобы его союзником, но осведомителем точно. Ведь информация бывает не только прямая, но и косвенная: узнавая от него стандартные корабельные новости и слухи, Каспер сделает выводы обо всём, что происходит в уме у Макарова, а значит, и у экипажа. Он довольно разулыбался, проводил Гакло взглядом, обратил внимание на то, что тот прихрамывает, прослушал кошмарную скрипящую арию закрывающейся двери и мигом развалился на койке, начиная конструировать план побега. Вопрос лишь в том, возможно ли его организовать через Гакло… Но это тоже рискованно, так как тот отчитывается напрямую капитану, а тот, видимо, тип жизнью недовольный и очень раздражительный: такой может и навредить ненароком. Каспер, вспоминая же о Макарове, невольно подумал, что он похож на заживо погребённого – в своём железном гробу капитан медленно плыл по космическим просторам с унижением и, возможно, даже желанием отомстить. По крайней мере, Каспер бы сам так чувствовал, если бы всю жизнь потратил на служение непонятно каким идеалам, а потом его бы просто-напросто разжаловали и де-факто предали без суда и следствия. Он бы с интересом узнал о его прошлом побольше… К тому же у капитана за плечами хоть какое-то прошлое, в то время как у него самого…
– Каспер! – Его мысли прервали самым наглым образом. – Каспер…
Он невольно застонал и решил: «Пф, раз уж со мной говорят, то надо ответить».
– Ну что?! Что, моя скрытная госпожа?! Мне прямо уже надоело своё имя слышать, давай, может, о чём более интересном поболтаем.
Когда же ему наконец ответили, у него по спине пробежал целый полк мурашек, а сердце ухнуло в пятки, и он физически почувствовал вакуум в грудной клетке.
– Я буду учить тебя…
В душе Андрей не видел смысла надевать шутовской парадный костюм, который блестел аж несколькими кислотно-яркими красками и делал его похожим на клоуна-алкоголика с Циркового астероида. Тем более он терпеть не мог древний каучуковый ремень, украшенный изрядных размеров бляхой в виде герба ВМО: большого, будто стилизованного под древнеегипетский стиль – солнце с семью лучами, больше похожими на молнии (в честь доминирующих семи миров, основавших Объединение – в общем и целом же оно насчитывало больше четырёхсот миров), и гуманоидная рука (предположительно человеческая, но кто уж там их знает с их политкорректностью) пожимающая непонятного вида щупальце. Мало того, что ремень был мал Макарову, так ещё и всякая концепция рукопожатия с инопланетянами вызывала в нём просто бурю негодования. И брезгливости.
В такие моменты он начинал задумываться, зачем он вообще в своё время поступил в штаб ВМО на Та-Кемете… Как бы заведомо было ясно, что такая организация имеет дело с инопланетными расами, а посему потребует от человека терпимости, уважения, а ещё лучше – симпатии к пришельцам из других миров. У капитана это не получалось с самого начала (что уж говорить о последующих годах…), но что-то всё же заставило его, такого в то время поджарого и бойкого, прийти в офис организации и подписать там целую кипу бумаг, многие из которых намекали на возможность летального исхода или потерю в искривлениях пространства. Скорее всего, он просто ожидал чего-то другого…