Сквозь черное стекло
Шрифт:
СЦЕНА 3. МОНАСТЫРЬ. ЦЕРКОВЬ. РАННЕЕ УТРО.
Следом за другими, Настя подходит к причастию, затем довольно уверенно, зная, где это расположено, идет к столику с «теплотой». Потом она подходит к «праздничной» иконе, прикладывается к ней. Затем идет уверенно к боковой стене, где висит икона Святой Блаженной Матроны Московской. Стоит у нее, будто видит, гладит ее рукой, дотрагивается до нее лбом и застывает так, надолго.
СЦЕНА 4.
В столовой шумно, завтрак только начался – звон посуды, шаги, голоса, скрип стульев. Настя привычно подходит к своему столу:
– Настя, Игнатьева, – окликает ее воспитательница. – после завтрака сразу к Людмиле Петровне. Поняла?
– Да. Хорошо.
Настя садится к столу.
– Тебя уже спрашивали, – говорит Аня. – Людмила приходила сама, искала тебя…
СЦЕНА 5. ИНТЕРНАТ. КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА. УТРО.
Настя входит в директорский кабинет. Людмила Петровна продолжает говорить по телефону.
– Да. На мое имя. Садись сюда, – говорит она Насте и снова в трубку. – Запишите. Областной женский интернат для слабовидящих при женском монастыре. Да, Святой равноапостольной, пишется вместе. Что? Нет, нет. Все вопросы мы решаем сами. Монастырь только осуществляет шефство. Ну и помещение, конечно. Это предоставили они. Разумеется. Но им тоже нужен ремонт. Так что тут не будет проблем. Да. Звоните. Жду бумаги от вас.
Людмила Петровна отключает телефон и поворачивается к Насте:
– Ну, что, Игнатьева. Подумала? Что решила? Время же идет. Уже вторник. Что ты молчишь?
Настя не отвечает.
– Я не знаю, Людмила Петровна. Не понимаю, как мне быть. – Настя вдруг начинает плакать.
– Так, так, подожди. Что ты не понимаешь? Что? – Людмила Петровна обнимает ее за плечи и садится рядом. – Давай разберемся, спокойно, без лишних эмоций.
– Тебе нужна операция в Германии, чтобы вернуть зрение?
– Да.
– У тебя есть эти деньги, чтобы оплатить лечение?
– Нет, конечно. Откуда.
– Что сказал доктор на комиссии? Еще год-полтора, потом поздно будет делать операцию, так?.. Тебе люди оплачивают лечение – что, не поняла?
– Но там же условие! Почему? Я этого человека не знаю, сам он не появился, кого-то прислал. Скрывается. Почему? Разве так замуж выходят?
– Так. Ты, вообще, представляешь, что такое богатый человек такого уровня?
Людмила Петровна придвинулась ближе к Насте.
– Да, к нему вообще не пробиться… Он сам не появляется нигде так просто. Вместо него ездят помощники, юристы, там их десятки. И вот, такой человек, предлагает тебе стать его женой. Да, миллионы девчонок-красавиц мечтают выйти за олигархов, не получается.
– Но я совсем не мечтала об этом. И потом. Если он хочет сделать добро, Бог ему вернет за его доброту, но зачем ставить условие?
– Ну, влюбился он в тебя. – она понизила голос, –
– Но вы-то сами. Людмила Петровна. Вы видели его? Скажите хоть что-нибудь. Какой он?
– А вот это – нет. Я слово дала ему. Ты же знаешь, я слово свое держу. Ну, хочет он, чтобы был сюрприз. – она немного замялась, но затем решительно продолжила. – Ну, так что? Давай. Решайся. Тянуть с ответом больше нельзя.
– Можно еще немножко подумать?
– Еще?! Боже мой, я тут с вами с ума сойду. Что тебя пугает? Объясни! Когда-то все равно замуж надо выходить, а тут.
– Матушка Серафима говорит, что он покупает меня как вещь, для своего удовольствия. Что по истине он должен был бы отказаться от своего условия и совершить поступок бескорыстно.
– Да ну?! Должен? Кому он чего должен?!
– Да. и подождать, когда я стану видеть. И только тогда, когда узнаем друг друга, выходить замуж. По благословению, церковным браком.
– Ну, просто проповедь какая-то. Ты знаешь, я в церковь тоже хожу, иногда, но скажу так – лучше будет, если матушка Серафима станет командовать у себя в монастыре, а нашу жизнь, нормальных грешных людей, оставит в покое.
– Зачем вы так.
– Затем! – вспыхнула Людмила Петровна. – Тебе что, теперь всю жизнь незрячей оставаться? Слепой? Так она считает? Чего Бог дал, то человек пусть не разрушает, как она любит говорить? Так что ли?
Настя молчит, затем говорит тихо:
– Я хотела этой осенью идти послушницей в монастырь…
– Чего? Это в твои-то восемнадцать лет? Когда жизни не знаешь, ничего, замуровать себя в четырех стенах? Настя, с ума сошла, что ли?
Людмила Петровна уже криком:
– Опомнись! В конце концов, если тебе дают такой шанс, то это тоже судьба. Тоже от Бога. Может это тебе чудо дается, а ты его отвергаешь. А это грех!
– Думаете?
– Уверена!
Людмила Петровна прижимает Настю к себе.
– Все, все будет чудесно! Вот увидишь! Я это чувствую. Ну? Успокойся, поверь мне. Не делай глупостей, девочка. Упустишь такой шанс – всю жизнь будешь жалеть.
СЦЕНА 6. ИНТЕРНАТ. КОРИДОР. ДЕНЬ.
Настя поднимается по лестнице, дотрагиваясь пальцем до стены, контролируя пространство. На площадке ее догоняет Аня.
Она дергает Настю за рукав.
– Это я, – раздается голос Ани. – Ждала тебя. Ну, что Людмила?
– Время дала еще, до утра.
СЦЕНА 8. УЛИЦЫ БЕЛОДОНСКА. ДЕНЬ. ОСЕНЬ.
Настя шла по шумным улицам города, постукивая палочкой вдоль края тротуара. Доносились голоса, звуки машин. Дорогу, похоже, она хорошо знала, поэтому шла уверенно, не останавливаясь.