Сквозь черное стекло
Шрифт:
Машины въезжают на территорию большого ухоженного двора, останавливаются у входа.
Михаил Александрович и Настя выходят из машины. Охрана и прислуга, выстроившись, приветствуют хозяина, раздаются голоса:
– Поздравляем вас, поздравляем!
– Ладно, представитесь Анастасии Сергеевне потом, – командует Михаил Александрович, – мы устали с дороги.
Он чуть подталкивает вперед Настю, они входят в дом.
СЦЕНА 35. ОСОБНЯК ОСТРОВОГО. ВЕЧЕР. ЗИМА.
Женщина средних лет, Ирина, в белом фартуке и косынке, ведет Настю по обширным помещениям
– Здесь в холле – обычно завтрак и ужин. Тут сбоку спортзал, если хотите, массажисты работают обычно в этой комнате. Зайдете сюда?
– Нет, не надо.
– Там бассейн. Михаил Александрович каждое утром плавает. Такой режим.
Они идут дальше, поднимаются на второй этаж.
– Вот, это ваша спальня, Анастасия Сергеевна. Отдыхайте пока, не буду вам мешать. Если что надо, – она показывает на трубку местного телефона, – по этому телефону. Мой номер – цифра три.
Ирина выходит из комнаты, Настя остается одна. Первым делом она подходит к своим вещам, достает из сумки иконку, молитвослов. Осматривается – куда бы поставить.
Подходит к окну, смотрим во двор. Там ночь и одинокий фонарь, освещающий часть высокого забора, охранники с собаками. Тюрьма.
Настя отходит от окна, садится на кровать, смотрит прямо перед собой, словно в прострации, никакой радости в ее глазах нет.
СЦЕНА 36. ОСОБНЯК ОСТРОВОГО. НОЧЬ. ЗИМА.
Тусклый свет из окна чуть освещал лицо спящей Насти. Все так же отдаленно где-то гудел порывами ветер.
Неожиданно в тишине вдруг четко обозначились новые звуки – скрип двери, затем тихие шаги. Они приближались. Настя открыла глаза, еще не совсем со сна понимая, почудилось ей, или нет. Снова раздались шаги и замерли где-то поблизости.
Настя резко повернулась и села на постели, вглядываясь в темноту.
Возле нее стоял Михаил Александрович. Молча, неподвижно.
Смотрел на Настю, словно не узнавая. Она съеживается под его странным сомнамбулическим взглядом.
– Мне нужно поговорить, – вдруг прошептал он. – Это обязательно… Мне говорить надо… Да…
– Поговорим? – вдруг резко и быстро произнес он, вроде как, и не к ней обращаясь, а куда-то в пространство. – Мне нужно ночью с кем-то разговаривать. Такая вот странность. Привыкай. Ночью, да. – он помолчал, сел на кровать, – накатывает что-то. Не пойму. Проснусь – и так болит. Тут где-то. – он провел рукой по груди, – будто вообще. другой человек… кто – то. Сам не пойму, как со сна. Лунатик. Я в Швейцарии к врачу даже ездил. Ничего он понять не смог. Психоз, говорит. Фантомные боли. Вы, наверное, лунатик, так он сказал. Какой лунатик? Я ему – грохнуть меня могут, вот и психоз. А он даже не понял, про что я. – он помолчал. – А грохнуть могут, я чувствую. Шуршат вокруг. Копают. С такими деньгами, как мои – не уцелеть, либо грохнут, либо отберут половину, а то и всё. Могут и посадить. предлог найдется. Они ведь понимают. кто идет. И зачем. Потому и боятся. Они шаги чувствуют, а шаг у меня тяжелый. Понимают, идет тот, кто сильнее их. Сильнейший. Тут уже дело не в деньгах, тут вопрос власти. Чья она.
– У вас же столько охраны. Почему вы боитесь?
– Да что, охрана… Что у других охраны не было, что ли? И ничего… грохнули. И отобрали. Нет,
– Зачем вы так говорите? Нельзя так. На все воля Божья.
– А может, это она и есть – воля Божья, кто знает.
Он задумался, помолчал, потом внимательно посмотрел на Настю:
– Мне сегодня знак был, нехороший. Стоим мы на переезде, вдруг к машине цыганка подходит и прямо к моему окну, стучит. Охрана прогнать хотела, а мне что-то стукнуло. Открыл окно. Хотя, честно говоря, я ненавижу этих цыган, гадалок, с детства ненавижу. А она сразу кинулась ко мне, схватила за плечо, цепко так, и говорит: «Вот так-то, Миша, мир катится к концу. Всё. Конец.» – и засмеялась. Зубы у нее гнилые. Запах изо рта такой. Меня аж передернуло, как из могилы. Миша. как она имя мое узнала? Хотя меня тут все знают.
Он вроде хотел еще что-то сказать, забормотал, но вдруг заснул на полуслове, качнулся, безвольно упал на постель.
Дыхание его стало ровным. Глубокий сон.
СЦЕНА 37. ОСОБНЯК ОСТРОВОГО. УТРО. ЗИМА.
В холле накрыт на две персоны большой стол к завтраку.
Михаил Александрович, между тем, поджидая Настю, кормит птичек – две высокие клетки с пернатыми расположены по краям холла. Похоже, птички – это его слабость, он умело подсвистывает им с умилением, они отвечают веселым щебетанием.
– Доброе утро, – Настя входит в холл, садится к столу.
– Доброе, – отвечает Михаил Александрович. Трудно в нём сейчас узнать того другого, измученного душевной болью человека. – Ты можешь, конечно, вставать попозже, не так рано, как я. Но, знаешь. Лучше, чтобы утром такое семейное совещание проводить. Планерку на день. Согласна?
– Да.
– Даже если не согласна, всё равно будет так, – усмехается Михаил Александрович, направляясь к столу. – Привыкай. В этом доме всё решает только один человек. И в этом городе, кстати, тоже. А может скоро и в этой стране буду решать, – засмеялся он. – А почему нет? Есть у меня на этот счет одна мыслишка.
Он помолчал.
– Я вот что подумал. Надо тебе чем-то заняться, ну, кроме – шопинг, фитнес, бассейн, массаж – это, понятно, святое, на это не покушаюсь, дамский набор… А вот, например, языки… Иностранные. У тебя неплохо получается по-английски.
– Я знаю еще немного. французский, мы учили на слух в интернате.
– Ну? Вот и отлично. Ценная вещь. Теперь сможешь изучить по-настоящему. Читать уже научилась?
– Еще не очень.
– Ничего, научишься.
Он встает.
– Ну, я пошел. Да, если захочешь куда-нибудь поехать, надо записать в журнале, на охране. Ну, там тебе объяснят.
– Я вообще хотела пешком просто прогуляться. Я совсем не знаю этот город.
– А вот это нельзя, Настенька, только на машине и только с охраной. Там уже по месту, куда приедешь, погуляешь. Какая разница.
Он подходит к Насте целует ее.
– Ну, не скучай, девочка, папик вечером будет. если не убьют.
Настя удивленно смотрит на него.
– Это так, шутка, – на ходу говорит он.
СЦЕНА 38. ДВОР ОСОБНЯКА ОСТРОВОГО. ДЕНЬ. ЗИМА.
Настя выходит во двор, подходит к будке охраны возле гаражей. Навстречу ей, дежурно улыбаясь, выходят два охранника: