Сквозь черные пустыни
Шрифт:
Я пролетел под шаром, облетел его несколько раз вокруг, поднялся над парашютом...
Кто бы там ни был - разумное существо или автомат, - он не мог не обратить внимания на мой диск.
В голове у меня шумело, покалывало, гудело.
– "Встреча двух разумов - победа над Черными Пустынями"!
– весело крикнул я фразу, которую
Капитан рассмеялся. Впервые за последнее время рассмеялся легко, без потаенных опасений. Конечно, еще ничего не кончилось, но пока все шло так хорошо, и в голове гудело, покалывало, шумело. Пожалуй, даже щекотало, саднило, жгло.
Какое-то странное тепло входило в голову. Как теплая волна. Как тонкая игла. Как легкое опьянение.
Шар был виден отчетливо. Даже слишком отчетливо. А приборная доска словно уходила в туман. Я вытянул руку, растопырив пальцы. Пальцев не было видно. Они слились в одну сплошную нечеткую ладонь.
Шар тоже расплылся. Только одна какая-то его точка видна была по-прежнему совершенно отчетливо. Я хотел снова взглянуть на приборную доску и не увидел ее...
– Я потерял радиозрение... Я ничего не вижу...
И тут же я почувствовал резкий толчок. Это Капитан уводил мой диск обратно к капсуле. В той части мозга, где был центр радиозрения и радиоориентации, нестерпимо жгло. По мере удаления от шара боль утихала, но я по-прежнему ничего не видел.
Мой диск опустился в районе медицинской службы. Я слышал, как Капитан приказал никому не подходить к шару, пока не будет подавлено его губительное радиоизлучение. Потом я услышал команду направить на шар мощный радиогенератор. Потом все стихло.
А потом ко мне пришел Капитан. Я не видел его, а только слышал его голос.
– ...Может быть, действительно четвертой не будет...
– говорил он, не очень веря в свои слова.
– Будет. Первая пролетела мимо. Вторая - чуть ближе.
– Значит, мы обезвредим и четвертую!
– И пятую?
– И седьмую, и десятую!
– воскликнул Капитан.
– Когда впереди бесконечность, так не говорят... Если мы будем молчать, шары будут прилетать снова. Все более совершенные.
– Мы не можем никуда укрыться, нигде спрятаться. Наша планета на виду у всех, кто хочет и кто может ее видеть...
– А если мы отзовемся, они, может, поймут нас. Нельзя доверять неизвестности, но нужно верить в разум, в разум тех на другой, на Небесной Земле.
Вокруг меня шевелилась темнота, я которой неожиданно возникали и исчезали голоса, шорохи, шаги. Мне нужно было к этому теперь привыкать...
Рассвет вырисовывал далекие контуры Тянь-Шаня. Созвездья меркли.
Мы сидели в своих креслах на Центральном пункте дальней космической связи. В общем, эксперимент удался. Двести миллионов километров наша третья станция пролетела с гораздо большей точностью, чем первые две, и удачно выпустила исследовательский шар на эту планету, которая упрямо прячется под сплошными облаками.
Теперь мы уже знали, что при таком давлении, температуре, составе атмосферы, о которых сообщило радиоизлучение шара, разумной жизни на ней не может быть...
– Но передача прервалась, едва он сел на поверхность планеты, - сказал оператор.
– Ерунда, - рассмеялся инженер-испытатель.
– По-видимому, внутренняя антенна попала в затененное пространство. На следующем шаре мы установим такую антенну и такой передатчик, которые будут излучать радиоволны, даже если на шар обрушится космическая катастрофа.
Оператор тоже рассмеялся, и мы все посмотрели в небо, на крупную белую звезду, которая мерцала, как будто о чем-то сигналила, и которая даже не предполагала, что ее ожидает в ближайшие полгода.