Сквозь черные стекла очков
Шрифт:
– Алло! Слушаю! Как? Сейчас? А Чинюк там будет? Блядь! Ладно, я сейчас приеду, подготовьте отчеты по земельным участкам в Калининской. Да я ничего не хочу больше слушать! Я буду через полчаса, давайте.
Настроение испортилось, надо было ехать на встречу, там был его покровитель, которому ни в коем случае нельзя выказывать свое недовольство. Хозяин бросил трубку охраннику и пошел на второй этаж своего шикарного четырехэтажного особняка, который даже по скромным оценкам риэлторов стоил как целый подъезд, в блочной пятиэтажке где – нибудь в центре города. Витые лестницы, мраморные полы в трех ванных, отделанных дорогой плиткой, участок размером с футбольное поле, коротко постриженный газон, привезенный откуда-то из Канады. Откуда именно Константин Петрович и сам не знал, да и не хотел знать, это были не его проблемы, такой мелочью занимались его подчиненные, начиная от проектировщиков его особняка и заканчивая накачанными охранниками с висящими на могучих плечах миниатюрными, будто игрушечными пистолетами – пулеметами «кедр». Их в его подчинении было пятеро: низкий коренастый Борцуха со сплющенными ушами и наглым взглядом; высокий, весь бугрящийся мышцами Шварц, который в девяностых занимал все престижные места на соревнованиях по культуризму;
Агентство «Цербер» уже полгода занималось охраной влиятельного Константина Петровича, который дал им крышу над головой и стабильный высокий оклад в долларах. Поэтому подвести его нельзя: трое на улице по периметру ходят, один и телохранитель, и водитель в одном лице, за рулем бронированного «Хаммера» ждет, пока Хозяин оденет свой любимый темно – синий костюм от «Бриони», и Борзый который сидит в подвале, переоборудованном под комнату охраны, с пультом на котором пятнадцать экранов, каждый из которых показывает определенный участок, по периметру камеры, на трехметровом заборе колючая проволока, как гитарные струны натянута, только в одном месте ее нет, с расчетом на то, что незатейливые грабители полезут именно туда, да и для удобства, с другой стороны собачья конура, под крышей которой находилась тревожная кнопка, передающая сигнал в комнату охраны. Но о ней знал только Борзый. Он и придумал такую систему сигнализации. Вообще он был искушен в таких делах, а два года в спецназе ДШБ дали свои плоды: он отлично стрелял из любого вида оружия, владел рукопашным боем, знал множество военных хитростей, умело ставил растяжки, из подручных предметов мог собрать бомбу. И еще много всего что могло пригодиться на войне или в криминальной деятельности. Поэтому он и стал тем, кем стал, и поэтому Борзый пользовался непререкаемым авторитетом среди своих подчиненных. Когда «Хаммер» выехал за ворота, Борзый спустился в подвал и сел смотреть футбол, периодически поглядывая на маленькие выпуклые экраны. На поле бегали фигурки, гоняя мяч, а Борзый пил холодное живое «Майкопское» и целился в плоский экран огромным револьвером «Магнум 500», который считается самым мощным револьвером в мире и пуля которого, может навсегда остановить любое живое существо на планете. В том же две тысячи третьем, Борзый вытащил его из руки мертвого Бекаса, которого сам и завалил из потертого «ТТ». Только Бекас до сих пор в земле, поди, кости уже истлели, а револьвер вот он, тяжелый, грозный как повелитель всего живого. Борзый любил эту пушку, с ней он был похож на ковбоя из фильмов о Диком Западе, а его бойцы грели подмышкой скорострельные «кедры». Кабан и Борцуха сели в беседке на заднем дворе и тоже смотрели матч, только без выпивки, но зато заменяли это все отборным трехэтажным матом и перегоревшими семечками. Семечки жарил Шварц на кухне, одновременно готовя себе протеиновый коктейль перед тренировкой. «Кедр» культурист положил на стол возле микроволновки, чтобы не мешался. Борзому отзвонился Артем и сказал, что приедут они часика через четыре, надо еще завести Хозяина к Альфреду, старому развратнику, который поставляет шефу молодых парней. Об этом пристрастии знали все из его ближайшего окружения, но всем было плевать: главное чтобы платил деньги. А сегодня сорвалось у него уже, с каким – то мелким, вызвали на работу, вот и поехал к Альфреду чтобы на ком – нибудь выместить злость.
– Ну и пусть едет, а мы футбик посмотрим, – подумал про себя командир беспредельщиков.
Закончился первый тайм, Борзаков встал и пошел наверх за следующей партией пива, когда на экране номер три показалась черная фигурка, перепрыгивающая через забор, затем вторая, третья, потом еще двое перемахнули через забор и понеслись в сторону дома. На пульте пять раз зажглась красная диодная лампочка, но ей некого было оповещать: начальник охраны только спускался по ступенькам в подвал. Когда Борзый вернулся к своему креслу, и выставил на стол бутылки с пивом, и связку с таранкой в целлофане, наверху отдаленно послышались шорохи, потом тишина и резко:
Бах, Бах....
Борзый схватился, за мощную рукоятку револьвера и хотел было бежать наверх, как увидел на экране номер «двенадцать» огромное тело Шварца, валяющееся на кухне рядом со столом. Шварц лежал, широко раскинув руки, как будто хотел обнять на прощание своего убийцу, под головой у него растекалось что – то темное.
– Блядь, – злобно оскалившись, процедил Борзый и пошел к выходу, вытянув длинный ствол «Магнума» перед собой.
Сто двадцать семь килограмм накачанных мышц, не спасли Шварца от маленькой пульки весом семь грамм, которая разнесла ему затылок, когда он пил протеиновый коктейль на кухне. Пуля была выпущена из его же «кедра», который мешал ему делать коктейль. В доме орудовали двое: широкоплечий расправившись с Шварцом, осматривал каждый шкафчик и тумбочку, второй – низкий, коренастый прикрывал его из «кедра». Еще два черных призрака, у одного из которых тоже был пистолет – пулемет в руке, поднялись на второй и третий этажи и осматривались там. Высокий и худой призрак сидел на крыльце с «ПМ» наизготовку. Борзый прикрыл тяжелую стальную дверь подвала, опустил щеколду и спустился к пульту: на экране номер «шесть» в беседке, под столом без одного ботинка лежал Борцуха, рядом положив голову на стол, сидел Кабан, и вид у него был явно не настолько уставший, насколько мертвый....
– Еб твою мать, блядь!!!!! – заорал взбешенный Цербер.
Надо было звонить в полицию, но он не знал, что делать и от бессильной злобы сжимал зубы до боли в скулах. И тут все стихло, а на экране пять бесшумных черных теней пробежали
– Кто???? Кто?????? – вызверился начальник охраны, которую только что лихо перебили неизвестные отморозки, похожие на ниндзя.
Ливень усилился, казалось, стихия взбесилась, нещадно поливая бывшего начальника охраны, но ему было плевать на это, у него дрожали руки и бешено горели глаза. И главное, он не понимал, кто это мог сделать. Но тут будто выйдя из транса, Борзый побежал в сторону дома и, спустившись в подвал начал просматривать камеры, потом громко злорадно засмеялся и достал листок бумаги, что – то черкнув на листке, сунул его в карман брюк, потом перезагрузил камеры и достав из – под стола канцелярский нож, перерезал провод от пульта камер, захватив пакет с выпивкой и рыбой поднялся на кухню, где уже остывал труп Шварца. Выбросил пиво с закуской в мусорное ведро, достал растворимый «Нескафе» и, заварив покрепче, отхлебнул черный как нефть кофе. Работу он свою потерял, это он знал на двести процентов, и трое его бойцов ушли на тот свет, но зато он сохранил ЖИЗНЬ. А дальше он что – нибудь придумает, из под земли достанет этих гондонов и под землю положит, только с пулями в бошках, тем более у него уже есть зацепка, а нужные люди подскажут, где искать. Такие люди у него имелись. Борзый подошел к висящему на стене стационарному телефону и набрал 02.
Глава 2.Под колпаком или чемодан для авторитета.
Белая «шоха» вылетела на улицу Дзержинского и, взвизгнув тормозами, понеслась, вихляя задом как подвыпившая проститутка, когда из – за поворота выворачивала груженная апельсинами «Газель». «Классика» вильнула вправо, и со скрежетом расцарапав бампер «Газели», влетела в бетонный отбойник. Ее развернуло на девяносто градусов и кинуло в левый ряд, прямо под летящую навстречу «Приору». Визг тормозов, глухой удар, "шестерка" перевернулась на крышу и застыла как неуклюжее насекомое, которое перевернули на спину. С двух сторон, из раскрытых помятых дверей выползли пять молодых парней, один из которых держался за ребра и матерился сквозь сцепленные зубы. Пятерка бойцов отошла от машины на почтительное расстояние и Тюрин сказал:
– Там стволы остались, берем и дергаем на такси.
Вид у бойцов был не важный: Румын с синяком на ноге, Малаш за ребра держится, что – то шепчет, Нерс с уставшими глазами, набирает какой – то номер и кричит в трубку:
– Девушка нам такси, на Дзержинского где заправка, нет, карточки нету. Номер....
Боксер при столкновении ударился головой об стекло и сейчас на лбу начала проступать лиловая шишка, Малаш достал сигарету, закурил, закашлялся и сломав пальцами выбросил на дорогу. Подошел к бамперу, уперевшись ногой вырвал номер, обошел сзади и оторвал задние номера. Гриха наполовину залез в салон, достал спортивную сумку и, закинув на плечо, пошел к подъезжающей «Мазде», куда уже залазили помятые дружки. Кто – то останавливался и спешил к перевернутой машине, рядом завизжала сирена, к месту происшествия стекались со всех сторон автомобили, несколько мужчин перевернули покореженный кузов, выпало лобовое стекло. Водитель раздолбанной «Приоры» так и не вылез из машины, потеряв сознание от удара об рулевое колесо. Ярко-красная «Мазда 3» бесшумно обошла колонну и, набрав скорость скрылась за поворотом. Из приоткрытого окна вылетели, свернутые в черный узел тряпки и плюхнулись в высокую траву.
***
Черный, каплевидный «Мерседес» бесшумно двигался по Рашпилевской, уходя из центра на Фестивальный микрорайон. Водитель, молодой шатен в серой полосатой майке и черных джинсах ловко объезжал пробки, вклинивался в освободившиеся ряды и снова давил педаль газа, чтобы сократить расстояние до места работы. «Мерседес» Тюрин оставлял за полквартала от длинного двора, где чадила в воздух пылью краски печатное производство фирмы «Алми – Дизайн». Работа служила ему прикрытием, а настоящая деятельность главаря ОПГ прекратилась после налета на краснодарского депутата, где бандиты оставили три трупа его охраны. Тогда в особняк Константина Петровича в поселке Северном наехала куча репортеров, полиции, скорой помощи, которая уже никому не понадобилась. Правоохранительными органами выдвигалась версия о налете воровской группировки, а приборы видеонаблюдения почему-то оказались неисправны, и записать номер автомобиля налетчиков, визг колес которых слышали соседи депутата, не удалось. То, что аппаратура была выведена из строя начальником охраны, сразу после нападения, никто не знал. Кроме него самого и двух неизвестных, которые сидели в белом «Фольксваген Пассат» на парковке около запасного выхода «Алми – Дизайн». Когда жилистый шатен вошел во двор, в автомобиле произошло оживление, пассажир справа, крепкий тридцатипятилетний блондин с узкими губами, в коричневых широких очках на прямом носу, достал из кармана маленький диктофон и нажал кнопку записи. Водитель, полноватый брюнет, лет сорока, с холодным взглядом серых глаз, под которыми синели тени и огромным носом картошкой, пригладил назад волосы, надел на свой клюв очки – капли и закурил. Когда жилистый поравнялся с их авто пассажир выглянул из окна и сказал:
– Григорий Анатольевич? Присядьте, пожалуйста, разговор есть.
Тюрин сразу почувствовал опасность на интуитивном уровне, но подошел к задней двери, дернул ее и сел в прокуренный салон. Спереди сидели двое: блондин развернулся всем корпусом, протянул прямо к лицу Тюрина удостоверение и продиктовал:
– Федеральная Служба Безопасности, капитан Абрамов, ну рассказывайте, как вы со своей группой напали на депутата Высокина.
Григория чуть удар не хватил, он закашлялся, давление подскочило, и он попытался взять себя в руки, но у него это плохо получалось: эти двое прекрасно знали, о чем говорил капитан. Значит, собрали на него компромат, но откуда? Они ведь были в масках, а мертвые не умеют разговаривать. Григорий спросил: