Сквозь Эльфийские ладони

Славина Элен

– Извини, друг, давай еще раз попробуем. Только в этот раз, хватайся обеими руками за хоботок, а когда я иголки уберу, ползи на меня.

– Постарайся только не чихать?

– Что? Не кивать?

– Не важно, пробуем еще раз!

Тамиор разбежался и уже без испуга и стеснения, схватил хоботок

Мммондика, ногами упершись в стену, он замер. Зверек весь сжался в комок и стал подтягивать Тамиора наверх. Схватившись одной рукой за внутренний край оконной ниши, он увидел, что мамондик убрал иголки и немного расслабился. Поэтому отпустив хоботок, Тамиор другой рукой прихватил шерсть зверька и весь подтянулся. Отодвинув Хрюня вбок, он выполз всем телом из окна и очутился на улице.

Перевернувшись на спину, Тамиор взглянул на мамондика и увидел, что хоботок зверька вытянулся сантиметров на десять. Медленно прокручивая его и затягивая, как пружину обратно, Хрюнь забавно фыркал и беспрестанно чихал.

Засмеявшись, он понял, что этот добрый зверек теперь стал для него другом, перед которым он всегда будет в долгу.

Поднявшись, он погладил зверька и поблагодарил за помощь. Хрюнь радостно задёргался от поглаживаний и скрылся из глаз выполнять другое ответственное задание, ради которого он и заглянул в это необычное дупло.

Тамиор оглянулся и понял, что его никто не обнаружил, можно даже сказать, что его побег остался незамеченным. Он ликовал, но затем медленно и незаметно вышел с территории деревни Фьоре и направился к тому самому особенному месту, где их с Иеленией обвенчали.

***

Иеления услышала последние слова колыбельной песни, которую ей пела мать Глиндменель. Воспоминания оборвались, и она снова очутилась в старом дупле с мамондиком. Посыльный закрыл уши пробками и обратился к эльфийке:

– То, что ты видела сейчас, о прекрасная Иеления, не тревожь более. Пусть это останется в твоём сердце. Это лишь подтверждает любовь к мужу и эльфийскому народу.

– Любовь – это боль и страдания. И больше ничего. – Решительно произнесла Иеления и вытерла слезы с опухших глаз. – А теперь рассказывай, что передала мне мать Глиндменель.

Снова вытащив пробки из ушей, Мамондик сложил лапки домиком и впал в транс. Голос из его ушей принадлежал матери Иелении, он был приятный, спокойный и немного певучий. Слушая этот голос, виделась прекрасная эльфийка, подпевающая

птицам в сказочном лесу, она сидела у ручья и плела венок. Яркие цветы собирались стебель к стеблю, лепесток к лепестку, они прижимались друг к другу и обменивались такими непохожими запахами.

Среди кружева ароматов звучали слова, звуки, рифмы, они складывались в предложения, и вот уже все становилось понятно.

"Милая моя дочка, Иеления, все, что сейчас происходит в лесу очень и очень странно. Мы никогда бы не подумали, что с нами такое может случиться. Твои слова о Мариэль подтверждают то, что происходящие события ужасны. Старейшины племен не знают, что делать дальше?! На эльфов совершаются нападения, чаще жертвами становятся юные девушки. Чтобы мы ни делали, как бы ни защищали их, они погибают. Куда бы ни отправлялись, возвращаются они уже с ядом в крови. Боги отвернулись от нас, и старейшины считают, что наше племя проклято. Прошу тебя дочка, возвращайся к дочерям, они нуждаются в тебе. Если Мариэль не поправится, воспользуйся кровью мамондиков, она целебная и может спасти от отравления.

Об этом знают эльфы, но эта тайна стала известна людям, поэтому сейчас вновь началась охота на мамондиков. Если так пойдёт и дальше, эльфы и ценные зверьки леса исчезнут как вид и только песни останутся после нас, как воспоминание.

И ещё одно, в свертке, что передаст тебе посыльный, будет подарок от меня, используй его с умом.

Поторопись дочь моя, времени осталось мало!»

Глава 7

Ночь была тяжёлой. Она накрывала мрачными снами и холодным потом. Мариэль то и дело просыпалась от кошмаров, хватающих её за руку и сотрясающих рассудок. Ей снилась сестра, она бродила по дому, звала с собой, что-то шептала на ухо, а потом громко смеялась. Лариэль хватала лекарства из аптечки старшей сестры и выливала прямо из окна содержимое пузырьков на землю; порошки из сушёных трав падали на пол и смешивались с пылью. Кругом творился кавардак и полнейший беспорядок.

Мариэль резко просыпалась, тяжело дышала, переворачивалась на другой бок и долгое время смотрела в окно, чтобы понять, где реальность, а где сон. Когда это удавалось, она смятенно засыпала, мечтая о безмятежном утре.

– Оно должно наступить очень скоро! Совсем скоро… осталось подождать, немного…

Конец ознакомительного фрагмента.