Сквозь снега, наметённые в вёснах...
Шрифт:
В чужую весну убежала
Из марта, где снова мороз,
Где с крыши сосулек кинжалы
Блестят, ослепляя до слёз.
В чужую весну улетела,
Где нежно пробилась трава,
Где нет никому-то здесь дела,
Что мама моя не жива.
Брожу средь чужого тут рая
Деревьев без листьев в цвету,
Но снежное поле без края
Затмило вокруг красоту.
То снежное поле и рана,
В которой сырая земля,
Как будто корят из тумана,
И сакура — как конопля.
63
Галина
***
Вернулась в снег по самый пояс
Из стран, где шастает весна.
И снова в памяти я роюсь —
Как зуб хранит в себе десна,
Не отпускает прочь то время,
Где пропитался снегом март,
Где сунул ногу всадник в стремя —
Лишь миг помедлив, начал старт…
Летел по полю, будто вьюга.
Конь заметал хвостом следы.
…А на руке повязка туго
Держала на краю беды…
Лекарство капало,
И койка
Плыла за краешек зари.
А я держалась с виду стойко,
Но цепенело всё внутри.
А ты вцеплялась в гриву ветра —
И всадник нёс быстрей всё прочь,
К той яме глубиной в два метра,
Где обнимает крепко ночь.
64
Сквозь снега, наметённые в вёснах...
***
Как любимым с потерей любимых смириться?
Как разлука горька… Как слеза солона…
Белый город у моря — теперь заграница.
…Как же ты с ним рассталась без плача, страна?
Эльвира Бочкова. Декабрь, 1991 г.
Всё на круги вернулось своя.
Крым из странствий своих возвратился.
Снова русскою стала земля,
Будто к берегу странник прибился,
Заплутавший по дальним морям
Под рожок пионерского горна,
По слезящимся слабым огням
Лишь угадывал берега корни.
Всё вернулось.
Лишь мама не здесь,
Что считала по пальцам недели
И ждала запоздалую весть,
Что вернутся в цветенье апрели,
Где летала по крымской земле,
От любви и от моря хмелея.
…Голос мамин на тонкой игле,
И
Нет тебя. Твой любимый ушёл
В каменистую пыль Херсонеса.
Волны горя разбились о мол.
Стали век…
Да и мы из железа,
Что ржавеет, звеня на ветру,
Что солёный, нетёплый и мокрый,
Перед тем, как шагнуть за черту,
И стихи осыпаются охрой…
65
Галина Таланова
***
Всё раньше темнеет.
Позднее светает.
День серый, как будто холодный бетон.
И мысль о конце постоянно витает:
Ещё он не скоро, но жизнь — под уклон.
Всё больше знакомых в дыму растворилось,
Ушло сквозь снега,
Не подняв воротник.
И снова сегодня мне мама приснилась.
Я к ней потянулась,
Включила ночник —
И комната снова
В закат окунулась.
И вспомнила снова:
Я в мире одна.
И мартовским ветром опять задохнулась,
Что в фортку плеснул,
Словно моря волна,
Солёная,
Горше последней полыни,
Что камни шлифует, стирая углы,
И вечностью дышит,
Где сердце остынет
И выйдет, как будто штрафник, из игры.
Повеяло мартом,
Хоть стрелки — на зиму.
И тает лишь первый тот снег на Покров.
И жизнь утекает, ссутуливши спину.
И нет на прощанье натянутых слов.
66
Сквозь снега, наметённые в вёснах...
***
Я — как калека без руки.
Рукав висит, поникнув тряпкой.
А по воде бегут круги,
И время тает шоколадкой
В горячих пальцах…
Но болит
Рука
В повисшей плетью ткани.
И снова мама говорит…
И я опять иду по грани,
По серебристому лучу
Туда, где ночь и звёздный холод,
И я её зову, кричу…
Там неба колокол расколот.
67
<