Сквозь строй
Шрифт:
Дэн затаил дыхание, боясь шевельнуться. Гамильтон наконец нащупал ногами выступ и смог упереться в стену.
— Не вздумай повторить это! — заревел Эйзенхауэр. — И подвергать опасности моего сына!
Дэн сидел на загривке у Гамильтона ни живой, ни мертвый и думал, как здорово иметь отца, который так тебя защищает.
Правда, сейчас не время для таких мыслей. А то не ровен час он не выдержит и даст ему достойный ответ. Например, скажет: «Простите, но я тоже мог бы лезть на эту скалу
Эйзенхауэр так жестко на него посмотрел, словно Дэн думал вслух.
«Нет, он просто смотрит, где найти опору, — убеждал себя Дэн. — Все нормально. Они не причинят мне зла, пока не дойдут до вершины».
Дэн решил, что они спустились за ним, чтобы он и правда помог им решить математические ребусы или еще что-то и открыть кодовый замок.
А что потом?
Что с ним сделает Эйзенхауэр после этого?
Подъем был долгим и изнурительным.
После того как ему пришлось подниматься, потом на полпути вернуться и снова подниматься, но уже с Дэном за плечами, Гамильтон находился на той стадии, когда мысли исчезают совсем, оставив вместо себя голую скалу. Скала везде — над ним, под ним, перед носом. Он пальцами дюйм за дюймом нащупывал ее поверхность.
Но вот в них не оказалось ничего, кроме воздуха Он опустил руку, и она легла на плоскую поверхность.
Вершина.
И что теперь?
«Втроем мы расшифруем код, — думал Гамильтон. — Затем заберем приз и поделим его с Эми и Дэном. Папа обещал».
Железная дверь была встроена прямо в скалу, и перед ней имелся совсем небольшой выступ, который узким карнизом нависал над пропастью. Вдвоем с Эйзенхауэром они осторожно забрались на карниз и стали собирать трос, отстегнув страховочные ремни. Как только они отвязали Дэна, он сразу же подполз к двери.
— П-полагаю, мне лучше начать прямо сейчас. — Голос его дрожал и срывался от сильного ветра и высоты. — Т-там, за дверью, наверняка еще м-много ребусов и кодовых замков. Д-думаю, там понадобится помощь Эми и Нелли.
Дэн прошел вперед на ватных ногах, которые совсем не слушались его.
И споткнулся.
Он упал прямо напротив двери и кодового замка. Падая, он инстинктивно вытянул перед собой руки и левой ладонью попал прямо по замку.
Дверь отворилась.
— Ничего себе, — сказал Гамильтон. — Сама открылась! И без всяких ребусов и кодов! И не нужны тут никакие математические способности.
Дэн быстро убрал руку от замка, словно на нем были оголенные провода. Он в ужасе крутил головой и испуганно смотрел то на Эйзенхауэра, то на Гамильтона.
— Нет! — закричал он. — Я вам еще понадоблюсь! Я смогу пригодиться!
Он вцепился Гамильтону в руку и спрятался
Все было бы хорошо, если бы Гамильтон не был до такой степени поражен тем, что с ними только что приключилось. И если бы не такое тяжелое восхождение. И если бы Дэн не вел себя как ребенок.
Но Дэн слишком сильно толкнул его в бок. Забыв, что под ним лишь узкая полоса горизонтальной поверхности, Гамильтон неосознанно сделал шаг в сторону, потерял равновесие и вместе с Дэном сорвался со скалы.
Они полетели прямо вниз с утеса.
Глава 22
Дэн зажмурился. Лучше этого не видеть. Как на них летит земля, как на них летит смерть.
«Эми расстроится, — пронеслось у него в голове. — И Нелли. Надеюсь, они немного позлятся на меня, и тогда будут меньше плакать…»
Но тут он подумал, что он слишком долго думает для физического тела в свободном падении.
Потом он понял, что больше не летит.
— Уф, — сказал Гамильтон. — Какой я молодец, что решил пока не отстегивать карабин!
Дэн открыл один глаз.
Он снова болтался между небом и землей. Отсюда открывался превосходный вид. Под ним было кладбище, над ним Гамильтон, который намертво вцепился в его запястья.
Трос был только на Гамильтоне. Дэн не был привязан ни к чему. Он всеми силами держался за Гамильтона.
«Я могу упасть, — думал он. — Если руки устанут держать или Гамильтон отпустит…»
Теперь он боялся смотреть вниз. Он не хотел видеть пустоту, которая отделяла его от кладбища и в которую так легко можно было провалиться.
— Я же просил тебя не подвергать опасности моего сына! — ревел во все горло Эйзенхауэр, держа трос, на котором висел его сын.
— Пап, давай ты сначала поднимешь нас, а потом будешь отчитывать!
Дэн слышал, что в голосе его не было волнения, но почувствовал, как постепенно руки начинают скользить. Эти потные. Скользкие. Слабые руки.
— Не думаю, что этот трос выдержит вас обоих! — крикнул Эйзенхауэр.
Он возился с веревками и переставлял карабины.
— У меня не получается…
— У тебя должно получиться, — твердо сказал Хэм. — Я не отпущу Дэна. Ни за что.
От звона в ушах Дэн больше ничего не слышал, но почувствовал рывок. В следующую секунду чьи-то сильные руки подняли его и потащили наверх. Это был Эйзенхауэр. Дэн перевернулся на земле и откатился от края пропасти прямо в открытую дверь. Он больше не думал ни о ключах, ни о том, что ждет его за железной дверью. Он снова закрыл глаза.
«Я жив. Я все еще жив. И я не умру. Гамильтон сохранил мне жизнь, он не дал мне умереть. Он не желал мне зла. Просто я испугался».