Сквозь тайгу
Шрифт:
Судя по некоторым признакам, где-то поблизости должны были находиться люди. Поэтому я поручил А. И. Кардакову с орочами устраивать бивак, а сам с Гобули пошел по берегу Хора. Путеводной нитью нам служила зверовая тропка. Она то выходила к реке, где густо росли высокоствольные тальники, то углублялась в лес. В одном месте около старой ели я увидел большой муравейник, сложенный из мелких веточек, кусочков древесной коры и сухой хвои. Несмотря на осеннее время и ненастную погоду, красные лесные муравьи проявляли большую деятельность. Они ползли по крыше своего жилища, по земле и соседним деревьям. Один тащил сверчка размерами вдвое больше себя, другой
Я взял палку из рук Гобули и слегка тронул ею сухую хвою. Мгновенно к этому месту сбежалось множество муравьев. Они засуетились и подымали кверху свои головки с раскрытыми челюстями. С поразительной быстротой распространилась тревога по всему муравейнику. Даже на противоположной стороне его поднялась беготня. Маленькие шестиногие существа почуяли опасность и самоотверженно приготовились к обороне.
— А-та-тэ, гыхы, манга! (Ай-ай, худо, так нельзя!) — закричал Гобули и отнял у меня палку.
Мы пошли дальше. По дороге я стал расспрашивать своего спутника, почему он не позволил мне шевелить муравьев. Он ответил мне так:
— В огне сидит Пудза мамаса, т.е. хозяин огня, и в каждом муравейнике Пудза адзани — хозяин муравьев. Огонь нельзя резать ножом, поливать водой, нельзя плевать в него, разбрасывать головешки. Такие же запреты распространяются и на муравейник. Человек, позволивший себе грубое обращение с муравьями, непременно заболеет: у него станут гноиться глаза или появятся на теле нарывы.
Когда мы вышли на реку, с одного из кустов с криками, похожими на чириканье воробья, сорвался зимородок — небольшая, ярко окрашенная птичка, ведущая уединенно-скрытный образ жизни. Я видел, как мелькнуло в воздухе голубовато-зеленое оперение ее спинки, надхвостья и внутренних частей крыльев.
— Ни Пудза гаэни (т. е. шаманская птица, подчиненная Пудза), — сказал шепотом Гобули, указывая на зимородка, который, отлетев немного, опять сел на ветку кустарниковой лозы. Он повернул свою несуразную голову с большим конусообразным клювом и, казалось, прислушивался к шуму наших шагов. Испуганная птичка вспорхнула и улетела совсем.
Гобули принялся мне объяснять, что зимородка тоже трогать нельзя, потому что он является посланцем Пудза адзани. Он летает, слушает, что говорят люди, и обо всем доносит «хозяину муравьев», а этот последний все сообщает «хозяину огня». Пудза мамаса наказывает виновного сильными ожогами.
На отмели около устья реки Сора действительно была одна юрта. Обитатели ее два дня тому назад ушли вниз по реке Хору навстречу кете, которая по времени должна была уже дойти до Сурпая. Осматривая покинутое жилище, Гобули установил, что удэхейцы в день отъезда убили одного молодого сохатого и мясо его увезли с собой.
Делать нам здесь было больше нечего, и мы пошли обратно на бивак. Когда мы поравнялись с муравейником, Гобули остановился и, указывая на него, сказал: — Пудза адзани ушел.
Я взглянул на муравьиную кучу и увидел, что сбоку она была наполовину разрыта. Медвежьих и других следов поблизости заметно не было.
Вечером после ужина Гобули рассказал орочам о том, как я прогнал из муравейника Пудза адзани. Оказывается, что и у них
Глава 11
Через горы, леса и болота
Следующие дни были опять ненастные. Двое суток просидели мы на берегу Хора в односкатной палатке, согреваясь лучистой теплотой большого костра, который надо было поддерживать и ночью.
Была уже осень. Лист с деревьев осыпался на землю, и по утрам появлялись заморозки, а путь был еще длинный. Мы имели только летние одежды и не рассчитывали на холода. Кроме того, надо было туземцев доставить на пароходах в Советскую Гавань, пока не закрылась навигация. Это обстоятельство заставило меня торопиться. Поэтому 5 сентября, невзирая на дождь, мы сняли свои палатки и стали подниматься на Хорский хребет.
С восточной стороны подъем на него был очень длинный и пологий. Сначала мы придерживались русла какого-то безымянного ручья, потом взбирались по косогору, пересекли несколько распадков, заваленных камнями, под которыми с шумом бежала вода, и седьмого числа достигли гребня водораздела. Здесь Миону взобрался на дерево, чтобы ориентироваться.
На другой день мы достигли главной вершины водораздела, покрытой старым редкостным лесом в возрасте от 200 до 300 лет и состоящим из монгольского дуба, корейского кедра, каменной березы, мелколистного клена и амурской липы. Большинство деревьев имело толстые приземистые стволы с громадными болезненными наростами.
В этих лесах водится много зверей. Местами земля была сплошь изрыта дикими свиньями; урожай желудей и кедровых орехов привлек их сюда целыми табунами.
Глубокие сумерки застали нас в пути. К счастью, Гобули нашел большой дуплистый пень, наполненный водой. Правда, она имела смолистый привкус, но все же это была настоящая дождевая вода, годная для питья.
На следующий день мы начали спуск в долину какой-то речки. Она начинается очень живописным ущельем, которое спускается вниз крутыми уступами, заросшими смешанным широколиственным лесом с богатым и разнообразным подлесьем, состоящим из колючих аралий, актинидий, лимонника и винограда.
От главной вершины Хорского хребта к северо-западу отходит длинный отрог, в свою очередь служащий водоразделом между реками Мэка и Нефикцей. Гребень его увенчан большими скалами, которые местное туземное население считает недосягаемыми и населяет их злыми духами. Как появились они? Только черт мог выдвинуть их из земли! Это Амба чжугдыни (чертово жилище). Другие люди называют их Какзаму чжугдыни (жилище горного духа Какзаму) или Куты мафа чжугдыни (тигровое жилище). Где бы эти страшные звери ни ходили, они всегда возвращаются к скалам. Здесь в расщелинах они имеют свои логовища, где и выводят тигрят. Туземцы рассказывают, что только один раз зимой какой-то гольд-охотник достиг скал. Когда зимой он подходил к ним, то увидел сидящего на камне черного человека. Гольд окликнул его. Человек вскочил, побежал и тут же скрылся в расщелинах камней. Кому же это быть, как не черту?! В лунные ночи там носятся дьявольские тени, слышны стенания, хохот и вой. Всякого, кто посетит скалы Мэка, ожидает потом какое-нибудь несчастье или болезнь. Все эти рассказы разожгли мое любопытство. Мы с А. И. Кардаковым решили совершить туда экскурсию и с высоты птичьего полета осмотреть страну, в которую проникли со стороны Хора и Пихцы.