Сквозь тернии к счастью
Шрифт:
Если приведёте всех сразу — угощение за наш счёт.
Я нарисовала чашку, над которой поднимался дымок, и тарелочку с тортом! В конце концов, попробовать можно. Даже если кто-то воспримет эту надпись всерьёз, придётся выполнять обещанное.
Стрелки на циферблате неумолимо приближалось к девяти часам — времени открытия кафе. Я следила за ними, не отрывая взгляда. Как только маленькая доползла до цифры двенадцать, я побежала к входной двери. Степан за мной. Он вынес растяжку и установил у порога.
Все. Ждем.
Первый колокольчик над дверью зазвенел буквально через пять минут. Вошли двое: парень и девушка. Они приблизились к витрине, немного потоптались, не зная, что выбрать.
— Пошли отсюда, — шепнула девушка. — Здесь дорого.
— Вы первые посетители нашего кафе, — нашлась я. — Для вас угощение сегодня за отзыв на сайте и фото.
— Правда? — просветлел лицом парень. — Здорово.
Я показала на фотоаппарат Азамата, лежавший на барной стойке.
— Вы можете сделать снимок и повесить его на эту стену на память. Потом придете в следующий раз и увидите себя снова.
— Ой, как интересно! — воскликнула девушка. — А что вы нам посоветуете выбрать? Здесь все так красиво!
— Кусочек фирменного торта «Белая черемуха» поднимет вам настроение, — улыбнулся Степан.
Я смотрела на него и поражалась. Его лицо вдруг осветилось широкой улыбкой, глаза стали теплого медового цвета. И почему я вообще решила, что они у него черные? Странно, и смотрел он прямо, не отводил взгляд.
Но долго размышлять над этими переменами мне было некогда. Колокольчик звенел весь день, не умолкая. К вечеру мы продали все заготовленные сладости, торты и пирожные.
В обеденный перерыв мне пришлось стоять у плиты и выпекать новую порцию пирожных. Я ограничилась эклерами. Их можно было сделать быстро и легко. Я отправила Степана в магазин за творожным сыром «Рикотта» и сгущенным молоком, а потом заставила осторожно взбивать ингредиенты.
Крем получился нежным, воздушным, похожим по вкусу на пломбир. Я сварила глазурь и разделила ее на три части. В одну порцию добавила цедру лимона, в другую — ванилин, а в третью — шоколад. Получилось три блюда разноцветных пирожных.
Они едва успели остыть в холодильнике, как тут же пошли в дело. Я устала так, что к вечеру едва стояла на ногах. Хорошо еще, что Людмила забрала Леночку к себе.
Когда вновь звякнул колокольчик, я была в кухне, готовила последнюю на сегодня порцию пирожных. Гостя принимал Степан. Я стояла спиной к двери, как вдруг кто-то крепко обнял меня сзади и заверещал:
— Ритка! Я приехала!
Я обернулась: сзади стояла Анжела. Ее глаза радостно сияли, руки были распахнуты для объятий. Я кинулась к ней, как к самому дорогому человеку. Мы расплакались. Обе. Сами не поняли, почему, но заревели в два голоса. Степан растерянно посмотрел на нас, а потом махнул:
— Ну, бабы! От горя воете, и от счастья тоже.
— Точно! Ритка, чего мы, дуры с тобой
Мы засмеялись. Я вызвала Анжелу сразу, как только начала заниматься кафе. Но она никак не могла решиться расстаться со своим альфонсом-кавалером, который прочно сидел у нее на шее и пил кровь, как паразит.
— А своего обормота куда дела?
— Да, пошел он… лесом! А то и подальше! Просто собрала чемодан и сбежала. Я теперь бомж. Пустишь, подруга, переночевать? Я тебе полы в кафе вымою.
Мы снова обнялись. Быстро убрались в зале, приготовили ужин, пока Степан занимался подсчетом сегодняшней выручки, и сели за стол. Нам предстояло еще много обсудить и спланировать. Уже первый день показал, что даже втроем мы не справимся с таким наплывом посетителей.
— Знаешь, подруга, — начала Анжела. — Я тут наблюдала немного, пока ты была занята. Дороговаты цены для студенческого люда. Первый день они пришли поглазеть, но в следующий раз появятся только со стипендии.
— И что ты предлагаешь?
— А если установить еще фритюрницу и выпекать пончики? Просто посыпанные сахарной пудрой или с начинками. Для студентов — самое то.
— Это было бы здорово, вот только пончики опускают кафе на разряд ниже. Не хочу с самого начала превращаться в забегаловку.
— Да, согласна. Ладненько, пошли печь торты. Придумаем что-нибудь.
Мы еще два часа работали на кухне. Вместе было здорово все делать и в два раза быстрее. Степана отправили домой: хотелось поговорить, вспомнить былые дни.
— Антон так и не появился?
— Нет. За пять лет ни слуху ни духу. И семья пропала.
— Рит, а ты не думала, что у Стрельниковых что-то случилось?
— Думала, но ответ найти так и не смогла. Помнишь, мы со Степаном ездили к ним домой, и я упала в обморок?
— Ну.
— Я тогда в больнице встретила Анну Анатольевну.
— Да, ладно! И что? — Анжела так и застыла с руками, перемазанными мукой.
— Ничего. Прошла мимо, толкнула только меня и исчезла.
— А ты не поинтересовалась, что в стационаре делала мать Антона.
— Степан спросил в регистратуре, но ему ответили, что она родственника навещала.
— В зачуханной больничке? Великосветская дама? Что-то верится с трудом.
— Да, я и не выясняла потом. Узнала о беременности и, мир перевернулся.
О том, что я вчера в трубке слышала Антона, я не сказала. Не захотела, потому что сама не знала, как отнестись к этому факту. Анжела еще решит, что у меня глюки на почве усталости.
Мы сходили к Людмиле, которая жила недалеко, за Леночкой, уложили дочку спать, а потом и сами устроились вместе на моем диване. Я уткнулась носом в подушку, мечтая еще раз на секундочку почувствовать мужской аромат, втянула ноздрями воздух, а потом рассердилась на себя и сдернула наволочку.