Сквозь Тлен

Зубреньков Петр

— Опять с распущенными волосами на люди вышла? Соседи уж и так посмеиваются.

Я проскочил в дом получив шлепок полотенцем чуть ниже пояса. В полумраке было темно свет пробивался только через небольшое оконце и из печи прикрытой заслонкой виднелись багровые угли. Тепло шло именно от еще не остывшей за ночь печи. Оставив ведра у кадки, я протопал к единственному окошку. Оно затянутое бычьим пузырем пропускало свет, но вот рассмотреть толком что происходит на улице сложно. Именно здесь я храню самое дорогое и главное свое сокровище. Маленькая вырезанная из прочного куска камня куколка-истуканчик.

Эту куколку подарил мне полгода назад старший брат Ватута перед тем как уехать на заработки в город. Ватута

был очень рукастым у него даже дар открылся к работе с камнем. Для простолюдинов это редкость. Завистливые соседи поговаривали что по молодости к ним заглядывал местный барон поэтому Ватута не сын своего отца, эти разговоры быстро стихали стоило отцу и брату появится на улице вместе. Семейное сходство виделось сразу. Гордость семьи сильный высокий красивый и самое главное с талантом к камню. Вся деревня так считала. Не одно девичье сердечко он разбил, хоть и было ему всего четырнадцать. Открыв талант, он сразу же уехал в город учится и подрабатывать у каменщиков в артели. В городе как и везде таких парней ценили. В этот раз он уехал снова. После прошлых его подработок семья смогла и барону выплатить все недоимки и даже осталось на зиму. Благодаря этому никто из младших этой зимой от недоедания не умер. Ватута стал знатным женихом на деревне красота — это ерунда говорили старики, главное деньгу в семью зарабатывает. Некоторые стали своих дочерей на сватовство приводить. В такие дни Лейка сидела с младшими на печи и ревниво посматривала на претенденток и сжимала гневно маленькие кулачки. Ее сестринская детская ревность внезапно вспыхивала и также внезапно гасла при виде красивого девичьего платья или резной заколки. Это веселило всех в том числе и Ватуту. Именно после очередных смотрин он преподнес ей маленький подарок. Маленькую вырезанную из камня куколку. Лейка не расставалась с ней ни днем ни ночью. И только когда она однажды опрокинула горшок с картошкой, когда несла его к столу, потому то во второй руке была куколка отец категорически запретил с ней играть до тех пор, пока все домашние дела не будут выполнены. Дел я вам скажу хватало. Так как старший брат убыл и Лейка стала старшим ребенком в доме часть обязанностей брата перешли к ней. Из-за беременности матери часть материнских дел тоже легли на ее детские плечики. До полного восхода солнца нужно встать и натаскать в кадку воды из колодца, благо он находится рядом. Разогреть и накрыть на стол чтобы отец перед тем как уйти на полевые работы мог позавтракать. Стирка и уборка в доме тоже стали ее делом. После ухода отца приходилось нянчится с младшими Титка, Сёма и Нина в силу своего возраста многое делать еще не умели, хоть и старались. После завтрака Лейка с матерью собирали корзинки с едой и отправлялись в поле вслед за мужиками. Возвращались домой к вечеру, когда солнце начинало клонит к закату. А впереди еще готовка и ужин.

— Ты теперь старшая, младших береги, — напутствовал ей брат перед отъездом.

Но это было давно уже полгода прошло и сегодня отец с обозом повезет зерно в город, а назад они вернутся вместе. Лейка расставила посуду и мельком взглянула на окно куколка стояла там и будто ждала его тоже, за окном медленно разгорался новый день.

— Живей давай, — отец уже сидел во главе стола.

— Тятя гостинец привезешь? — спросила Лейка, наливая в глиняную миску с крошенным хлебом, молоко.

— Привезу, — буркнул он. Несмотря на напускную суровость настроение у него было тоже приподнятое; — ленту в косы тебе привезу и пуговки, глаза твоей куле сделаем.

— Ой, пуговки для куклы да куда ж такие траты, — всполошилась мать у печи.

— Привезу, — сказал как отрезал отец. Мужчина он был уже придавленный годами и тяжелым трудом. Широкие мозолистые руки его с раннего детства привыкли к полевому труду. Поле семьи общины и барона сами себя не вспашут и просто так урожай не дадут.

— И

мне гостинец!

— И мне Тятя!

На печи заворочались и проснулись малыши. Маленькая Нина проснулась тоже и не разобравшись в причинах шума сразу заревела.

— Дитёв успокой, — хлопнул по столу отец. И принялся нарезать ломти хлеба и сыра. Сегодня отец поел один и раньше остальных. Подхватив походную сумку, он поклонился домочадцам и вышел на улицу. У колодца уже собирался мужицкий обоз.

Лейка хоть и была любопытной, но проводить обоз не смогла пришлось кормит маленьких и прибирать дом.

— Лейка возьми Титку и Сёму и идите в лес по ягоды. Далеко не уходите, если за ручей сунетесь леший утащит там его вотчина начинается.

— Ой, — испугано захлопал глазками Сема; — Лейка давай за ручей не пойдем.

— Нет пойдем, — возмутился Титка и топнул ножкой; — я ему как кину шишкой пряма в лоб. Будет знать.

Когда домашние хлопоты закончились ребята взяли корзинки и выскочили на улицу присоединившись к толпе таких же сельских ребят.

— Лейка, Ватута завтра приезжает? — спросила молодая девушка лет пятнадцати; — скажи ему в гости зайду.

— Скажу, — пробормотала девочка, в душе ее боролись ревность и гордость, вон какие красавицы за ее братом увиваются.

— За ручей не ходите, — крикнула с порога мать.

— Мама твоя в лес не пойдет? — удивилась одна из девушек.

— Тяжко ей на сносях она, — с умным видом подперев бока произнесла Лейка. Малыши стояли рядом держась за ее платье и сонно хлопая глазками.

Два дня ожиданий прошли незаметно. Лейка сидела у оконца и штопала рубаху, когда мужики вернулись в село. В дом пошатываясь вошел отец. Он иногда выпивал особенно, будучи в городе, в прочем, как и остальные мужики. Девочка бросила шитье и даже перестала укачивать ногой люльку со спящей сестренкой.

— Тятя приехал, — зашумели мальчишки и радостно наперегонки побежали к отцу и по привычке обхватили его ноги.

— Тика, Сёма, — отец взлохматил их каштановые волосы; — сынки вырастайте большими и могучими.

— Отец, а Ватута чего не заходит? — возмутилась Лейка; — или его девки на улице не пускают?

— Нет больше Ватуты, на стройке зашибло, — глухо произнес отец; — насмерть зашибло.

В углу грохнулась на лавку мать и заголосила. По щекам девочки потекли слезы она уже давно научилась плакать молча чтобы не раздражать взрослых и не пугать младших. Слезинки тихо скатились по щекам и капнули на каменную куколку, зажатую в руках.

* * *

Я сидел ошарашенный на трухлявом пне. Нет, не смерть незнакомого человека вывела меня в такое состояние. Воспоминания были такими яркими будто я только что был живым. Будто это я ел ягоды в лесу, пил молоко и мои ножки мерзли утром на улице у колодца.

— Ты, его Половинка, — встревожились Уголёк и Трёхглаз; — от тебя сейчас такая волна тоски накатила, будто ты снова умер.

— Воспоминания нахлынули, — отозвался я меня неимоверно тянуло посмотреть еще одно воспоминание, и снова почувствовать себя живым. Хотя бы ненадолго хотя бы в чужом теле.

Глава 12

Теплая озёрная вода мягко обнимала натруженные за день ноги. Слезы давно клонились, да и сил плакать уже не осталось. В душе нарастала странная пустота. Лейка сидела на берегу озера опустив ноги в воду. Это была уже не прежняя лупоглазая малютка. Она уже вступила на путь превращения гадкого утенка в прекрасную девушку лебедь. Ее заплетенные в две косы волосы чуть растрепались. Домотканое платье скрывало почти сформированное тело шестнадцатилетней девушки. Не смотря на тяжелую сельскую жизнь полную хлопот и труда, девушка выросла весьма красивой. Не много худая по мнению свахи, но все же хороша. Круги под глазами и лихорадочный блеск глаз намекали на какие-то серьезные изменения в ее жизни.