Сквозь туман меня не видно

Сова Надя

– Ладно, вы – знатки, а он тогда кто? – Агата кивнула на Бурова.

– Медведь, – ответила Мира, – оборотень, берендей. Он не человек.

Буров помрачнел:

– Спасибо, что напомнила, как бы я без этого жил.

– Но это данность. – Мира даже не пыталась сгладить ситуацию. – Не человек и не зверь, а что-то сверх того. Сверхсущество.

– Пойду покурю. – Буров поднялся, проверил заряд дуделки и вышел.

Агате не хотелось оставаться наедине с Мангустом и Мирой, поэтому она быстро шмыгнула следом.

Первое впечатление от Миры было положительным, но чем больше они

общались, тем меньше хотелось общаться с ведьмой. Она держалась надменно, словно обладала каким-то знанием, которое автоматически поднимало ее над всеми. Сверхсуществом в этой комнате был не Медведь, а Мира. Мира, которая умела вырастить одним движением мох на столе. Продавшая игрушки, с которых все началось. Агата попыталась вспомнить, сколько стоил медведик, и не смогла. Игрушка осталась в номере, лежала одна на кровати. Как сейчас сидит Буров один на крыльце и парит свою вонялку с манго. Агата поплотнее завернулась в вещи Миры и села рядом с Ярославом.

Тот молчал, глядел в темноту и пускал облачка пара.

– Смотри, как могу. – Он пихнул Агату в бок, та чуть не улетела с крыльца.

Пар пошел кольцами.

– Долго учился, – гордо заявил Ярик.

Агата развеяла рукой кольцо, которое летело прямо на нее.

– Я такое только в кино видела.

Медведь надулся от гордости. Большой ребенок.

– Знаешь, – его голос вдруг стал тихим, еле различимым, – я ведь нормально жил без всех этих знаний. Готовился в институт поступить, даже экзамены все сдал. Думал, поеду в столицу, по баллам как раз проходил. Да и отец был не против. А потом…

Агата молчала, боясь спугнуть неожиданную откровенность.

– Потом отец умер, а девушка, с которой я хотел жизнь связать, меня предала. Ее Машей звали. Мне нравилось ее Марией называть. Маша и Медведь.

Он горько усмехнулся, посмотрел на дуделку, та мигала, разряжаясь.

– Медведь знает все, а я – ничего. Медведь людей лучше меня чувствует. – Агате его стало очень жалко. – Наверное, хорошо, что я стал медведем, а не погиб там в лесу. Хотя мог, но меня Мира вытащила.

– Мира меня пугает, – призналась Агата.

– Меня тоже, – согласился Буров. – С ней только Мангуст может сладить, отчаянный парень. Пойдем, курить тут уже нечего.

В доме Мира успела приготовить еды с собой, налила в термос чай, собрала пакет с бутербродами.

– Мы куда собрались-то? – удивился Буров. – На край света?

– Если лес будет в дурном настроении, идти придется очень долго, – ответила Мира.

– А сколько стоил медведик? – спросила вдруг Агата и испугалась сама себя.

– У него нет цены. – Мира даже не отвлеклась от сборов. – Я не продаю эти игрушки, а отдаю их. Это же обереги.

– Так себе обереги, – проворчала Агата.

Мира пожала плечами и села, перебирая браслеты.

– Полагаться на оберег, не включая голову, – дорога в никуда.

– Но мне мама перестала звонить из-за этого медведя, – не унималась Агата, тоже сев за стол.

– Или она наконец решила отпустить свою дочь и дать ей нормально жить. – Мира посмотрела на Агату.

Той стало нехорошо. Спорить дальше расхотелось. У Миры на все был ответ, который переспорить было очень сложно.

– Когда

выходим? – спросил Мангуст, но ответа получить не успел.

– КАЧИЦА! КАЧИЦА! КАЧИЦА!

Что-то громко протопало под столом, опрокинуло стул Агаты и громко захохотало. Девушка рухнула на пол, больно ударилась. Существо сидело под столом, скалилось и ржало на разные голоса.

Мира медленно поднялась из-за стола, в доме стало темнее. Мангуст благоразумно отсел подальше, Буров заглянул под стол, и это стало ошибкой. С воплем «Качица!» чудище выпрыгнуло на свет, схватило за ногу Агату и быстро-быстро поволокло ее прочь из дома. Агата верещала, пыталась вырваться, но тварь не отпускала, лишь сильнее сжимая ногу.

– Мира, чего ты ждешь? – В голосе Мангуста звучал неприкрытый страх. – Она же сейчас ее в лес утащит.

Мира шикнула, подняла руку, оттянула один браслет с бубенчиком и отпустила. Тварь замерла. Тихий звон бубенца привлек ее внимание.

– Качица, – позвала Мира. – Тут для тебя работа. Тишину восстановить.

Мира сорвала звенящий браслет и кинула им в качицу. Тварь отпустила ногу Агаты, поймала браслет и с воплями убежала в темноту.

Агата лежала на полу, боясь пошевелиться. Ногу свело, качица так сильно сжала щиколотку, что чуть не выбила сустав. Девушка чувствовала, как расползается по ноге синяк.

– Давно не приходила, – тихо сказал Мангуст. – Соскучилась.

– Она больше не скучает, – сипло отозвалась Мира.

Глава 11

Шел, нашел, потерял

Семь лет назад

– Какие новости? – Акулов сидел в новом кабинете в своей гостинице.

Стройка затянулась, но оно того стоило. Огромное стеклянное здание выглядело именно так, как представлял себе Богдан. О «Белом небе» уже написали в СМИ, журналисты договаривались об интервью на несколько недель вперед. И самый частый вопрос, который слышал Акулов: почему именно в этом городе? Почему не там, где туристический поток ощутимо больше?

– Мне тут так понравилось, – отвечал Акулов, – что захотелось, чтобы больше людей узнали о местной природе, легендах и чтобы им комфортно тут жилось.

В своих интервью он не забывал упомянуть и местных жителей, которые не препятствовали стройке. Они прекрасно понимали, что принесет в их город «Белое небо».

Первое время, когда заборы убрали, на огромных окнах рисовали непотребства, пришлось закупить моющие средства, чтобы оттирать рисунки с окон. Как-то рисунок накорябали чем-то острым, – заменили всю стеклянную панель. Рисунки прекратились, когда в очередном интервью Акулов заявил, что гостиница оборудована самой эффективной системой камер слежения.