Сквозь века
Шрифт:
Вопрос был риторическим, я не посчитала нужным на него отвечать. Шествуя за инспектором по коридору, думала о своей головной боли и ее причинах. Ну не могла она возникнуть только лишь из-за того, что я недавно пережила нападение. Было в ней что-то странное, необычное, трудно объяснить, просто чувства, просто ощущения.
Провожая нас, миссис Баррингтон тихонько, будто извиняясь, сказала:
— Я рассказала инспектору о портале. Может, и не стоило, но он должен знать все о том, с кем имеет дело.
— Вы все сделали правильно, — мягко улыбнулась
— Будьте осторожны. Пусть Лютер и дал нам время, но мы не можем знать, когда именно закончится его терпение.
— А вы что думаете? — с мольбой в глазах спросила я ее. — Мне нужно отдать ему кулон?
— Я скажу так, милая моя, эта вещица крайне опасна и возвращать ее жестокому убийце — преступление! Но и рисковать девочками я не вправе. Возможно, мы с мистером Оглси найдем выход, но обещать ничего не могу. Такая темная мощь мне неподвластна.
Несчастная женщина понуро опустила голову, будто чувствовала вину за все происходящее. Мое сердце чуть не разорвалось, когда я снова заключила ее в объятия. Бог миловал меня, приведя зимним вечером к дверям пансиона.
Глава 15
ТАЙНЫ ПРОЧЬ
В Олридж-холл прибыли довольно поздно, и по пути я успела расспросить задумчивого инспектора о допросе сутулого Мо. Как и предполагала, бандит молчал как рыба. Никаких сведений о своем нанимателе он не дал и, конечно, не выдал местонахождение Гарри. Мистер Аддерли был удручен, но и он иного не ожидал. Я попросила разрешение побеседовать с ним утром, на что мужчина, как ни странно, почти сразу согласился.
Ужинали в полной тишине. Мне и кусок в горло не лез, инспектор жевал медленно, ни разу не подняв на меня глаз. Возможно, он чувствовал что-то, понимал — моя тайна радости не принесет. Признаюсь, я откровенно трусила, буравя глазами сосредоточенное лицо, покрытое едва отросшей щетиной. А если мои слова изменят его отношение ко мне? Чушь. Артур Аддерли не из тех, кого можно так легко разочаровать. Вопрос лишь в том, легким ли будет мой рассказ для восприятия. Уиннифред тоже помалкивала, хоть немногословность ей несвойственна.
Моя подруга была восхищена поместьем, разглядывала убранство и слегка приоткрывала рот, когда ей на глаза попадались слуги. За ужином она бросала короткие взгляды на инспектора, а мне дарила сочувственные. Фредди предложила помощь в разъяснении, но я решила, что этот разговор пройдет только между нами с мистером Аддерли. Так будет правильно. От вечернего кофе девушка отказалась, ссылаясь на усталость, поэтому отправилась в отведенную ей комнату, расположенную рядом с моей. Мы же с инспектором устроились в гостиной. Миссис Додсон лично принесла напитки и пирожные. Кофе совсем не хотелось, Аддерли тоже к нему не притронулся, словно этот стол был накрыт лишь по традиции или ради приличия.
Начать разговор оказалось непросто, и я медлила, набираясь сил и решимости. Артур стал очень дорог мне, и отрицать этот факт было глупо, да и бессмысленно. Я прониклась
Проигнорировав правила приличия, я подошла к маленькому столику и плеснула шерри в рюмку на короткой ножке. Инспектор если и был удивлен, то вида не подал. Сделала крошечный глоток и с удовольствием ощутила, как приятное тепло выдержанного напитка разливается по телу. Я отошла к окну и намеренно отвернулась от мистера Аддерли. Смотреть на него в этот момент я не могла.
— Что бы вы подумали, инспектор, если бы я сказала вам, что имя Аделаида Хоггарт не настоящее? Ну то есть не мое?
Выговорив эти слова непослушными губами, я застыла, чувствуя, как отяжелели ноги, как они буквально врастают в пол. Сердце мучительно заныло, страх волной пробежал по телу, замораживая его. Я не решалась повернуться к мужчине, просто прикусила нижнюю губу и, сдерживая слезы, молчала в ожидании его ответа. Кроме миссис Баррингтон, я больше ни единой живой душе не рассказывала свою историю. Обитатели пансиона узнали ее уже от самой его хозяйки.
— Я бы подумал, что ваша жизнь не была простой. — Тихий голос раздался прямо за спиной. Я даже не заметила, как мужчина оказался так близко. — А еще о том, что очень бы хотел услышать вашу историю.
После его ответа из груди вырвался тягостный выдох, будто до этого мгновения я и не дышала вовсе. По телу прошла мелкая дрожь, а какое-то сумасшедшее облегчение вызвало чуть ли не истерику. Инспектор взял меня за плечи и развернул к себе, чтобы заглянуть в лицо, но я не сразу решилась посмотреть на него. Мужчина очень аккуратно, согнутым указательным пальцем, приподнял мой подбородок, вынуждая поднять на него глаза.
— Вы можете рассказать мне абсолютно все, Аделаида, — вкрадчивым шепотом сказал он, и две непрошеные слезы скатились-таки из моих глаз.
То самое чувство, которое я испытала рядом с этим человеком в первую нашу встречу, вернулось. Необъяснимое на тот момент, абсолютное доверие и покой. Собственное имя, услышанное из его уст, оказалось слаще меда и нежнее шелка. Глядя в пытливые серые глаза, захотелось прижаться к его груди и положить голову, чтобы ровный стук сильного сердца обласкал душу. От невозможности сделать это слезы покатились быстрее. Сначала инспектор должен узнать все, а потом я уже смогу понять, чем обернется для меня подобный порыв.
— Своего имени я не знаю, — начала рассказ, медленно высвобождаясь из таких необходимых мне рук, — как и прошлого, и даже возраста.
Я снова сделала паузу, ожидая каких-либо реплик Аддерли, но он молчал, предпочитая, вероятно, дослушать. Я не стала заставлять его ждать.
— Двадцать пять лет назад мое тело нашли замороженным в леднике Кромсворт, — четко проговаривая каждое слово, продолжила я. — Меня обнаружили прямо в толще льда! Вы можете себе это представить? До сих пор бросает в дрожь, стоит только подумать об этом.