Сквозь время я пойму себя
Шрифт:
— Не смей! — встревожился Сонорх Фейл, почувствовав, как пространство времени смещается. Жар-птица входила в полную силу раз в тысячелетие. В такие моменты птицы могли предсказывать будущее и дарить подарки. Но всё зависело от создания, на которое они смотрят. Что видели в душах других существ, тем и одаривали тех.
— Истинный! Истинный! Не сбежать от судьбы! — перевела взгляд на Сонохра жар-птица и рассыпалась в прах, чтобы через считанные секунды возродиться в молодом теле цыпленка, который в мгновение ока замер, не имея той силы, что имеет взрослая особь, и не способный сопротивляться
— Только этого мне не хватало! — простонал Сонорх Фейл, стараясь поскорее выйти и подумать над случившимся.
Элементалий даже не заметила остановки времени. В ушах Эмилии звучали голоса, и ей показалось, что — один из них говорил о спасении. Тряхнув головой, элементалий встала, направляясь к привычным толстым талмудам. На каждом из них красовалась кожаная обложка, на корешках — красивый размашистый шрифт золотым теснением сообщал названия:
Быт
Работа
Легенды
Многое из этого Эмиллия знала, у отца были такие же книги.
— Для чего они здесь? — прошептала Эмиллия, проводя пальцами по корешкам. Взгляд зацепился за тонкую тетрадь, которая никак не вписывалась в оформление. Вытащив её, элементалий удивилась нарисованным часам в круге из различных стихийных сгустков, но больше всего поразило название гласившее: Дневник.
Только посмотреть, что в тетради не удалось. В кабинет, не стучась, вошёл высокий тучный мужчина с лысиной на голове. Один его глаз прикрыт чёрной тряпицей. Цветная одежда вот-вот готова была порваться на широкой груди незнакомца. Нос картошкой усыпан прыщами. Он тащил за ухо студента, который упирался руками и ногами в пол, но силы были явно не равны. Заметив Эмиллию, щуплый студент замер, краснея. Не каждый день провинившимся приходилось лицезреть милых дам, в таких нарядах, как у мужчин.
— Завхоз? — приподнялась бровь мужчины недоверчиво.
— Да, завхоз! — уперла Эмиллия руки в боги, стараясь не потерять самообладания: как себя покажешь, так к тебе и будут относиться. Если оплошает сейчас, то навряд ли сможет удержаться наплыву и не быть съеденной пираньями.
— Ха, — рассмеялся мужчина, от чего двойной подбородок затрясся. — Фиф уже сажают? Прошлая — старая карга, а тут — фифа.
— Мужчина! — хлопнула ладошкой об стол Эмиллия. — Ещё одно не уважительное слово в наш адрес и наказание будите отбывать вы за ущемление прав рабочего класса. А также ваша заработная плата будет уменьшена в два раза, а если вы нарушали правила уже не в первый раз, то в четыре. Ожидаю вашего представления, что бы я могла свериться с данными отчётов. А также назовите студента и за что вы его приволокли таким некультурным образом?
— Рахид Ковидович, — опешил от напора Эмиллии мужчина, отпуская студента. — Преподаватель по счетоводству. Студент — Фамир Промов, первый курс целительства.
— Так, — Эмиллия помнила сноски в документах, поэтому сразу нашла нужные выдвижные ящики. Из первого с преподавателями она сразу достала информацию про Рахида, толстенная слойка так и ломилась от листов в ней, а вот в студентах Фамира не оказалось.
— Рахид Ковидович, у вас уже были нарушения и клевета, — просматривала
— Да, — нахмурился Рахид Ковидович, которому совсем не понравилось рвение нового завхоза.
— За что вы провинились, студент? — поинтересовалась Эмиллия у студента, еле сдерживаясь, и уточнила. — Вы переведённый? Ваших данных нет в первом курсе.
— Да, — честно ответил Фамир Промов, которому смысла врать не было. — Неделю назад перевели, к учёбе приступил четыре дня назад. Наказать хотят за невыполнение задания двух недельной давности. Но тогда я ещё не учился и не мог знать о задании.
— Ах ты, паршивец! — разгневался Рахид, багровея.
— Рахид Ковидович, я предупреждала вас, записываю взимание зарплаты первой стадии, — писчее перо само по себе полетело и записало слова Эмиллии в документ. Эмиллия постаралась не показывать изумления и продолжила. — Вы сами виноваты в том, что студент не знал о задании. Дайте ему шанс, и если он не сможет рассказать изученное на следующем уроке, тогда и отправите его ко мне для исполнения наказания. Надеюсь, вы поняли меня?
— Да, — сжимая кулаки, произнёс Рахид Ковидович, направляясь на выход.
— Спасибо, — поблагодарил студент, кланяясь. — Можете во мне не сомневаться!
После ухода первых посетителей Эмиллия откинулась на спинку кресла, прикрывая глаза. Для неё эти люди показались странными. Хотя чему удивляться: в их мире тоже предавали и любили наживаться на других. Почему нажива? А просто оказывается за студентов, которые провинились, платят деньги, тем, кто их привёл. Конечно, студенту выгодно и это их работа, по крайней мере, студентам факультета тайплейсов, а вот преподавателям смысла по идее нет, кроме как забрать чужой хлеб себе. Странные правила, как и неведомый мир.
— Дневник, — полушёпотом произнесла Эмиллия и дотронулась до пухлой зелёной тетради с линиями посередине, а ведь недавно она была тонкой. Сверху — слово на непонятном языке, а ниже именно та самая надпись. Будет ли написанное там являться автобиографией бывшего завхоза или всё наоборот и является не тем, чем кажется?
— Открыть или нет? — барабаня по столу, Эмиллия никак не могла решиться хоть на какое-то действие. В ней боролись любопытство и совесть. Как ни крути, элементалий уже нашла тетрадь, а сказать, что не трогала, вернув на место, навряд ли получится.
Терзания Эмиллии прервали. Нерешительно в кабинет вошли два паренька с третьего курса. И с присущей молодым существам непосредственностью начали разглядывать элементалия, понимая, что их друг не соврал и завхоз сменился на очаровательную молодую леди. Вот только он забыл предупредить, что девушка не обычная.
— Кошачьи глаза! — воскликнул один из них, не культурно показывая пальцем.
— Ребята, здравствуйте, — постаралась улыбнуться Эмиллия, начиная понимать, что каждый будет говорить одно и тоже пока не привыкнут к сему факту её расы, если только слухи раньше не разойдутся по академии. — Я элементалий. Думаю, не стоит так реагировать на моё происхождение.