Сквозь время. Книга третья

Боярчук Анна Михайловна

Я вздохнула. Она меня не понимает. А я вообще ничего не понимаю.

– Как это ты не любишь Эвена?

Она смотрела на меня так, будто пыталась оценить мою умственную вменяемость.

– Эшли, я сама не понимаю, что происходит.

– Оля, с чего ты взяла? Точнее, исходя из какой информации? Из воспоминаний моей мамы? Тебе что-то рассказали родители?

– Нет, они здесь не причем. Я сейчас была в больнице у Эвена. Встретилась с врачом, выяснила, что они действительно не могут найти причину его состояния.

Посидела с мужем. Потом пришло время ехать домой. Я поцеловала его и сказала, что люблю. И тут поняла, что это неправда.

Эшли слушала меня с круглыми от удивления глазами, не произнеся ни слова. Я продолжила, голос дрогнул.

– Я очень переживаю за него. Хочу, чтобы он поскорее выздоровел. Хочу, чтобы мы опять жили вместе, как раньше. Чтобы вновь было как раньше. Когда я произнесла слова любви, во мне все воспротивилось. Я не знаю, как объяснить. Мои чувства к нему очень глубокие, но они как к другу, брату, к человеку, с которым многое связано в моей жизни. И честно сказать я не представляю, как у нас родилось двое детей. Я не чувствую к нему того же, что до сих пор чувствую к Максу.

При упоминании последнего, сердце внутри сжалось и замерло, кончики пальцев похолодели, во рту вновь пересохло, а шея покрылась мурашками. Я больше никогда не увижу его. Это явилось прямым доказательством того, что мое отношение к Эвену изменилось.

– О нет! Давай пока не будем про Максима. Проблем и без него хватает, – вырвалось у сестры.

– Честно говоря, давай вообще не будем про Макса. Больше никогда, – добавила я.

Она сочувственно посмотрела на меня.

Я вспомнила наш последний момент с Эвеном. Он умер у меня на глазах, я ничего не могла сделать. Тогда от горя я едва не умерла вместе с ним. Сегодня я была у него. Он в любую секунду может умереть. Мне невыносимо видеть его на больничной кровати. Но сердце не рвется от горя и боли, как в наш последний раз. Очередное доказательство перемен.

– Оля, мне нужно посмотреть на вас рядом.

Эшли предложила единственно верное решение на данный момент. Мы либо увидим, что я права, либо она поработает со мной как семейный психолог.

– Да. Сейчас врачу позвоню, чтобы в палате никого не было.

Я достала телефон.

– Ой, кстати, Вера звонила. Я не могла взять трубку. Потом она сообщение прислала, у нее тоже что-то произошло. Надо ей сейчас перезвонить. Вдруг срочно.

Я не успела набрать ее номер.

Входящий вызов. Мама.

– Привет, – с наигранным спокойствием ответила я.

– Оля, все в порядке? Ты не звонишь. Хорошо доехала, без пробок? Как Эвен?

Мама сразу засыпала меня кучей вопросов. Я совсем забыла, что значит быть чьим-то ребенком. И неважно, сколько мне лет, она волнуется и переживает.

Я быстро и спокойно ответила на ее вопросы. Затем пересказала разговор с врачом. Конечно, я не сказала, где нахожусь

сейчас и про перемены к мужу. Ей не стоит знать об этом. Она попросила меня ехать неспеша и осторожно. Я пообещала и отключилась.

Мы с Эшли переглянулись и улыбнулись.

Я открыла список последних вызовов. Вера. И опять не получилось. Звонит Элизабет. Только этого разговора сейчас и не хватает.

– Свекровь звонит, – растерянно сказала я, глядя на экран телефона.

– Они сговорились? – Эшли так же растеряно посмотрела на телефон. – Не бери трубку, потом перезвонишь.

– Так нельзя, она волнуется.

Я глубоко вдохнула, нервы почти сдали. Сейчас надо поговорить с человеком, последнюю встречу с которым в новом прошлом я не помню.

– Добрый вечер, Элизабет.

Деланное спокойствие. Уважение и приветливость. Я заговорила по-английски и почувствовала себя полиглотом. Но, честно сказать, довольно сложно перескакивать с языка на язык.

Она спросила про состояние Эвена, о внуках, обо мне, родителях. Я рассказала, что с Эвеном без изменений, а в остальном все хорошо. Грэг передал привет, и я ему тоже ото всех. Мы попрощались.

Я отключилась и посмотрела на Эшли.

– Уже даже не знаю, стоит ли звонить Вере. Или опять кто-то позвонит?

Будто в подтверждение моих слов, опять зазвонил телефон.

– Да что же это такое! – возмутилась сестра. – Кто на этот раз?

– Не поверишь! Врач.

– Слушаю, – я ответила на звонок.

– Ольга Владимировна, прошу прошения за беспокойство. Я не заметил, как вы уехали.

– Ну, я еще не совсем уехала.

– А. У меня смена закончилась. Я Вам еще нужен? – он сделал особый акцент на обращение.

Услышав наш разговор, Эшли вопросительно посмотрела на меня, я кивнула ей головой и продолжила:

– Алексей Петрович, спасибо за беспокойство. Если можно задержитесь ненадолго. Нужно, чтобы в палату Эвена никто не входил некоторое время.

– Хорошо, как скажете, – без претензий согласился он.

Я посмотрела на сестру. На ее лице читался вопрос.

– Он врач Эвена, принадлежит нашему миру. Знает, что я хранитель. Не спрашивай, откуда. Понятия не имею.

– Ну, наверное, это хорошо. Зато теперь рядом с Эвеном есть надежный помощник.

– Не знаю. Надежный ли? Я пока ему не доверяю.

– Вере будешь звонить? – напомнила Эшли.

– Да. И интуиция подсказывает, проблем сейчас добавится.

У меня в душе появилась странная тревога. Внутреннее чутье подсказывало, это только начало огромного клубка неразберихи, который получился в результате изменения прошлого.

Эшли вздохнула. Я набрала Веру.

– Оля, Оля, наконец-то, ты позвонила!

Голос Веры дрожал. Мне показалось, что она вот-вот закричит. Я включила громкую связь.

– Вера, спокойно. Что случилось?