Слабо в меня влюбиться?
Шрифт:
– Да мы с тобой целовались! – продолжает сомневаться Ян. – И практически переспали!
– Практически, – акцентирует Агата, задерживая палец в воздухе. – И докучливость подружки не в счёт. Сам знаешь, что не позволил бы себе большего. Хотя целуешься ты отлично. Солидарна со мной, Лера?
– Стерва, – поражённо кидаю ей в ответ.
– Не нужно благодарностей, милая. Я действовала от чистого сердца.
И прицепиться нельзя, ведь наша червовая масть далеко не козырная. Ребята профи в своём деле, и игры их на
Душевный раздрай разбивает Свят, протягивая Льдову руку.
– Мир? – интересуется он, и все мы замираем в ожидании.
– Ничья, – с улыбкой отвечает Ян на рукопожатие.
– Но ты по-прежнему торчишь мне какао.
– Замётано, дракон. Угощу между голом.
Остаток дискотеки проходит за обсуждением фееричного полугодия. Наши провокации с Яном меркнут в сравнении с уловками ребят. Они искусно обвели нас вокруг пальца, когда казалось, что правила прописаны нами.
Но сейчас важно другое…
Потеряв друга, я приумножила потерю и обрела любовь. И это лучшее, что произошло со мной за последнее время.
Никаких споров. Никаких игр. Никаких ставок.
А я – счастливый аутсайдер.
Счастливая, потому что не прячу свои чувства. Счастливая, потому что могу прикоснуться к нему так, как всегда мечтала. Счастливая, потому что его влюблённый взгляд посвящён одной лишь мне. Счастливая, потому что могу целовать его не во снах, а когда мне только вздумается.
– Прекрати, Бойко, – притворно смущается Ян уворачиваясь. – Что люди подумают?
Закинув руки на шею парня, я продолжаю вести медленный танец. Колонки разрывает знакомая мелодия, а талию уверенно сжимают его тёплые ладони.
Мне не нужны были уроки. Мне не хватало своего кавалера.
– Плевать на них. Пусть смотрят.
– Здесь окно открыто. Губы обветрятся, – иронично напоминает он.
– Вполне нормальное явление, когда прислоняешь их ко льду, – любуясь парнем, провожу пальцем по острой скуле. – Приморозилась к тебе. Да так сильно, что зубы сводит.
И снова лгу. Один лишь взгляд греет так, что воздуха не хватает. Сердце разгоняется от хитрой улыбки, а в груди печёт от жаркого волнения. Сумасшедшее пекло.
– В метафорах не силён, но суть уловил, – шепчет Ян, нежно меня целуя. – И я к тебе приморозился. Всем сердцем припечатался. Как мордой об асфальт ударился и…
– Хватит, – смеюсь я. – Ты и прям не спец в метафорах.
Танец прерывает громкий бой курантов. Студенты замирают в ожидании чуда, глядя на настенные часы. Я не жду волшебства, ведь оно уже случилось, но смиренно дожидаюсь полночи.
– Я люблю тебя, так понятнее? – признаётся Ян, повернув меня к себе. – Люблю тебя,
Слабею, но чувствую поддержку в его руках. Я не ослышалась, что лишь сильнее кружит голову.
– Вполне, – отзываюсь тихо, не успев вздохнуть.
– Забьёмся, что это навсегда?
И вот я снова схожу с ума от его улыбки. Каждый раз, как в первый. И мне ли не знать, что так будет всегда?
– Да иди ты, Льдов. Иди сюда.
Эпилог
Три года спустя.
Одним поздним февральским вечером…
Мы чисто женской компанией мрачно глушим компот на кухне. Мама с бабушкой гоняют по тарелке остывшие пельмени, а Агата, ставшая мне верной подругой, всячески отговаривает меня звонить застрявшему в продуктовом Льдову.
— Я не понимаю, Лерка, ты-то чего так дёргаешься? Вернутся наши красавцы, никуда не денутся. Они же пока всех бабушек через дорогу не переведут, не успокоятся. Первый раз, что ли? А мы и без сметаны отлично управились. Стройнее будем!
— А ну-ка, цыц! — подключается ба. — Ты мне внучку глупостям не учи. Ишь, взяли за моду не есть. Потом на фоне ног-былинок такие лапти, лыжи просто! Лерке, наоборот, мясо наращивать надо. Льдов хоть и вредный пёс, но не собака. На кости зариться не будет.
— А вот и они! — подрывается Агата на звук дверного звонка.
Что сказать…
Накипевший во мне гнев вмиг сменяется оторопью, когда в коридор, сверкая снежинками на фуражках, вваливается целая делегация, вооружённая цветами, румяным караваем и хлещущим как из гейзера позитивом.
— А вы чего это?.. — Округляет глаза моя мать.
— Так купцы пришли, — заявляет отец Яна, сияя улыбкой во всё лицо. — Товар показывай!
— Сейчас покажем… — скалится бабуля, азартно потирая морщинистые руки. — Ну-ка, отойди, Марин. Оставь торг профессионалу. У меня в Одессе все торгаши слезами умывались, тут и подавно не продешевлю. Колитесь, хлопцы, кто у вас за главного?
— Вечер добрый, — прокашливается Свят, залихватски поправляя розу у козырька. — Мы купцы знатные, много мест красивых объездившие, много чудес на пути повидавшие, диковинку ищем. Прослышали, что товар у вас есть небывалый, всем ценителям на загляденье. Посмотреть хотим…
— Вот же болван ряженый, — хмыкает бабуля. — Картуз снимать, когда в квартиру входишь, не учили? Да чтоб весь товар-то показать, время надо. Упреешь ведь.
— А нам весь товар не нужен, — нетерпеливо влезает Ян. — Мы особенный ищем: цветом как закат над морем и... Это... — тушуется, исчерпав на нервах запас красноречия. — Похожий на гранату, вот! Ну в смысле с кольцом в пупке.
— Ишь ты, эстет какой! Закат над морем ему подавай! — Хитро щурится седовласая бестия. — Губа не треснет?