Слабо влюбиться
Шрифт:
«Жаль, фотоаппарата под рукой нет, а с телефона не сделать, – крутилась в голове мысль, – такие кадры пропадут!».
По лестнице Аня спускалась бегом, а вот на подходе к кухне уже практически шла, навострив уши и старательно запоминая сочный русский мат, доносившийся изнутри.
«Жив, – решила Аня, переступая порог комнаты. – И, похоже, полностью здоров».
Действительно, Неверящий стоял без видимых повреждений у стола и матерился, разглядывая тарелку с остатками салата, лежавшую на полу. Пол рядом с тарелкой укрывали осколки стекла, неподалеку лежала ножка от бокала.
–
Неверящий резко вскинул голову, покраснел и буркнул:
– Извините.
«За что?», – чуть не спросила Аня. Потом до нее дошло: за мат. Аня подавила истерический смех. То есть за мат он извиняется, а сам ведет себя как свинья, и никаких противоречий.
– Все в порядке, – в голосе на удивление отсутствовали нотки фальши. – Что-то случилось?
– Этот бокал приносил мне удачу. Последние десять лет.
«Это существенный повод для мата», – иронично подумала про себя Аня.
Виктор старался не привязываться ни к людям, ни к вещам. Первые могут предать, вторые – прийти в негодность. Но все же были исключения из правил. Среди людей – семья, среди вещей, как ни странно, самые хрупкие предметы – посуда.
Разбитый бокал Виктор купил лет десять назад и с тех пор только из него и пил любой алкоголь. Это стало у него традицией: в самых тяжелых жизненных ситуациях выпивать вино или коньяк именно из определенного бокала.
Сегодняшняя ситуация однозначно могла считаться тяжелой. Необходимость прожить под одной крышей с незнакомым человеком несколько дней сама по себе была стрессом для Виктора. Но он почему-то не задумался над тем, что с этим человеком придется постоянно сталкиваться в разных комнатах. А когда осознал данную истину, то было уже поздно. Именно поэтому Виктор собирался, сидя ночью у компьютера, сбросить стресс за бокалом вина. За любимым бокалом! Виктору хотелось разглядывать причудливые узоры на стекле, ощущать под рукой гладкость ножки, наслаждаться самим вкусом вина, которое в бокале казалось совсем другим, нежели в бутылке.
Виктор зашел в кухню, наложил в тарелку салат, достал бутылку вина и бокал… Затем он неловко дернулся, и бокал очутился на полу. А Виктор принялся отчаянно материться, забыв обо всех правилах приличия.
И он совсем не ожидал, что настырная журналистка появится рядом буквально сразу же и с фальшивым сочувствием начнет его расспрашивать о происшествии. Что еще могло случиться! Он – инвалид! Разве этого мало?!
Буркнув несколько фраз в качестве извинения, Виктор поковылял к себе, теперь уже без салата и без вина. Переживет как-нибудь. Реалистичней станут сцены страдания героев в новой книге.
– Ходит здесь, все вынюхивает, – недовольно проворчал Виктор, закрывшись в кабинете. Журналистов он терпеть не мог с детства. С тех пор, как они старались обнаружить как можно больше информации о личной жизни отца. – Лучше бы в комнате своей сидела. Молча!
Виктор вспомнил, что их интервью не закончено, а значит, с журналисткой придется встретиться еще несколько раз как минимум, выругался и создал новый файл.
Надо, надо писать очередную книгу, отвлечься от всех проблем
Глава 14
Неверящий сбежал из кухни довольно резво, даже больные ноги помехой не стали. Ну, или Ане так показалось. Проводив его насмешливым взглядом, Аня вернулась к себе. Да, неделя обещала стать очень интересной. Хотя почему неделя. Один день уже практически прошел, значит, осталось шесть.
«Выдержу, – решила Аня про себя, – сдам преподу это несчастное интервью и забуду обо всем этом как о страшном сне».
Родителям она написала, что поехала на практику за город, дома появится немного позже. Так что волноваться из-за нее они не должны. Главное – вытерпеть отвратительный характер Неверящего и не сказать ему в лицо все, что Аня думала о нем и его образе жизни. Иначе точно без интервью останется. Не то чтобы Неверящий так уж сильно раздражал Аню. Нет, она считала, что каждый волен жить так, как хочет. Но его манера общения ее задевала. Все же она прежде всего журналист и только потом женщина, приехала к нему с определенным заданием. А он смотрит на нее, как на досадную помеху женского пола. И профессионала в Ане такое отношение начинало бесить.
Несмотря на боевое настроение, спала Аня крепко и проснулась в отличном расположении духа, которое сохранялось до тех пор, пока Аня не вспомнила свой сон. Ей снился Неверящий собственной персоной. Причем снился в каких-то летних шортах и распахнутой рубашке. Аня вместе с ним сидела на веранде в плетеных креслах, он ей что-то рассказывал, улыбаясь, а она задорно смеялась.
– Приснится же такая чушь, – пробормотала Аня, встала с кровати и отправилась приводить себя в порядок.
Вниз, на кухню, она зашла в легком летнем сарафане светло-голубого цвета. Сарафан был старым, перешивался вручную специально на Аню, но ничего другого более нарядного в ее гардеробе не имелось.
Неверящий сидел за столом в домашнем костюме, с чашкой кофе в руках.
– Доброе утро, – улыбнувшись, поздоровалась Аня. – У нас сегодня очередная часть интервью. Когда начнем?
– Я вашим именем героиню назову, – вместо приветствия буркнул Неверящий, – и убью в первой же главе.
– Как угодно, – Аня угрозой не впечатлилась. – Можете ее сделать журналисткой, пытающейся взять интервью у нелюдимого писателя.
В ответ – взгляд, как будто Аня – единственное вселенское зло в этой солнечной системе.
– Почему вы выбрали жанр любовного романа, да еще и современного? – последовал очередной вопрос интервью.
Виктор вместе с журналисткой обосновались в той же комнате, что и в прошлый раз, на тех же сидениях. Виктор вообще считал себя консерватором и с большим трудом менял привычки и убеждения. Вот и теперь, усевшись в кресло, он вспомнил первую часть интервью и практически сразу же настроился на рабочий лад.
– Через любовь легче всего показать все пороки современного общества, – выдал он, особо не задумываясь об ответе. Скептический взгляд журналистки подсказал, что его могу неправильно понять читатели, и Виктор решил добавить. – Любой библейский грех, любое поведение можно обосновать или страхом, или любовью.