Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания
Шрифт:
И это очень показательно! Ведь де Голль после предоставления Алжиру независимости активно старался наладить хорошие отношения именно со светскими националистическими арабскими режимами. С этих позиций, режим аль-Бакра и Саддама в Ираке для голлистов вполне подходил.
Такую политику де Голля связывают с двумя обстоятельствами. Во-первых, французскому лидеру надо было как-то сгладить отношения с исламским миром после алжирских событий. Во-вторых, де Голля особо интересовали позиции в арабском мире, как базисная возможность для антиамериканской игры в регионе.
Именно эти французские интересы и пробудили, видимо,
Некоторые источники отмечают, что между Хусейном и Шираком были и неформальные отношения. В европейской прессе много говорилось о том, что именно Хусейн внес значительный вклад в финансовую поддержку кампании Ширака на выборах мэра Парижа в 1977 году. Таким образом, иракско-французские связи (на уровне межэлитном – баасистско-голлистские) дополнялись личной связкой Хусейн–Ширак.
Подчеркнем, что франко-иракские связи той эпохи не исчерпывались только ядерным проектом. Можно отметить высокую активность французских нефтяных компаний, работавших в Ираке как до блокады, так и во время нее. Кроме того, Ирак был одним из главных импортеров продукции ВПК Франции.
Однако вернемся к ядерной программе Саддама.
В 1976 году Ирак заключает контракт с Италией на поставку так называемых «горячих камер» («горячая камера» – это специальный технологический комплекс для производства оружейного плутония). То есть иракский режим пытался сразу получить и доступ к плутониевой технологии ядерной бомбы.
К 1979 году – времени получения Саддамом Хусейном президентских полномочий – иракский ядерный реактор был французами изготовлен и подготовлен к переправке из порта Ля Сиен-сюр-Мер (недалеко от Тулона) в иракский порт Басра. Однако в ночь на 7 апреля группа диверсантов из израильской спецслужбы Моссад взорвала судно с реактором.
Правительство Франции тут же объявило, что поставит Ираку новый реактор. И, во исполнение этих обязательств, к сентябрю 1980 года группа французских специалистов установила в пустыне Тхувайтха новый реактор «Осирак».
Инфраструктура для реактора в Тхувайтха была подготовлена в период с 1976 года по 1979-й. Особенностью нового реактора было то, что он монтировался на территории ядерного центра «Сабааташр таммуз», который был уже фактически подземным.
Тогда же Ирак закупил значительные количества необогащенного урана – 100 тонн в Португалии и дополнительные крупные партии в Бразилии и Нигерии. К 1991 году иракские запасы необогащенного природного урана составляли 400 тонн. Наконец, в 1980 году Ирак пытался приобрести у западногерманской корпорации NUKEM 11 тонн уранового топлива в виде готовых стержней – тепловыделяющих сборок – для «Таммуз-1». Этой поставки, по оценкам экспертов, было бы достаточно для получения, после 150 дней работы реактора, 11-12 кг плутония (количество, достаточное для производства двух бомб).
В конце 70-х гг. в Ираке была запущена (втайне от МАГАТЭ) установка по обогащению урана с использованием
Запуск реактора «Осирак» планировался на июль 1981 года. Однако французские специалисты, изучив ситуацию, попросили отложить запуск на сентябрь. Именно к этому моменту должны были быть отлажены все агрегаты, загружено топливо, а цепная реакция – выведена на максимальные расчетные параметры. При этом, судя по всему, Саддам делал ставку уже не на урановый, а на плутониевый вариант бомбы.
Комиссия МАГАТЭ, побывавшая на месте работ, не нашла признаков нарушения режима нераспространения ядерного оружия. Однако у трех стран – СССР, Ирана и Израиля – на этот счет было особое мнение.
В марте 1981 года главы МИД и КГБ Андрей Громыко и Юрий Андропов поручили ведущим экспертам своих ведомств разобраться в целях иракской ядерной программы. Представленные вскоре выводы КГБ и МИД выглядели следующим образом:
– Ирак обладает значительными свободными средствами, которые может инвестировать в атомную отрасль;
– Саддам Хусейн пытается превратить Ирак в региональную сверхдержаву и лидера арабского мира;
– при этом он делает ставку на военную силу (война с Ираном и т.д.);
– максимальное внимание иракских оборонщиков сконцентрировано на ядерной проблематике;
– в сфере разработки атомного оружия Ирак через 5-6 месяцев будет обладать реактором, способным вырабатывать до 10 кг оружейного плутония в год;
– таким образом, уже в 1983 году иракские специалисты смогут произвести 3 атомные бомбы, а в 1985 году – 5 бомб.
Кроме того, эксперты МИД и КГБ отмечали, что Ирак в 1980-1981 гг. вел активные переговоры с рядом фирм Италии и ФРГ о закупке обогащенного урана. Необогащенный уран в необходимых количествах уже поступал в страну из Нигера, Бразилии и Португалии.
Получив заключение экспертов, Громыко оказался перед необходимостью делать политические выводы. Он считал, что создание Ираком ядерного оружия было бы не самым приятным сюрпризом. Однако впрямую оно не несло урона интересам СССР, а угрожало Израилю и, косвенно, США. При этом глава советского МИД прогнозировал обострение ближневосточного конфликта, что, как полагал Громыко, выгодно СССР. Ведь тогда Тель-Авив и Тегеран могут обратиться к Москве за посредничеством в конфликте с Багдадом.
Однако у Ирана и Израиля было на сей счет иное мнение.
В течение восьми месяцев 1980–1981 гг. иранские ВВС совершили серию налетов на реактор. Все говорят об «израильских преступных налетах». И никто не хочет применить к налетам единый стандарт. Между тем иранская операция началась до израильской. И это, так сказать, «клинический факт» (который очень не хотят обсуждать сторонники демонизации Израиля). Правда, иранские налеты оказались неудачными. Но суть от этого не меняется. Единственным результатом иранских налетов стало частичное повреждение внешней системы охлаждения иракского реактора. В большинстве случаев либо иракские ПВО сбивали иранские самолеты, либо сами иранские летчики уводили свои машины из зоны поражения «зениток».