Слабость Виктории Бергман. Трилогия
Шрифт:
Провалов в памяти больше не будет. Не будет ночных прогулок, не будет баров, не будет бесцельного пьяного блуждания по темным паркам. Ей не надо больше напоминать Софии о своем существовании таким вот образом. Однажды она даже свалилась в воду в Норра-Хаммарбюхамнен. Она вспомнила, как на следующий день София сидела мокрая на кухне, нюхала одежду и пробовала воду на вкус, отчаянно пытаясь понять, что же произошло. Ответ был однозначно простым и неаппетитным: она пошла в “Кларион”, последовала за кем-то в номер, трахалась, испытывая дурноту, а потом спустилась к воде с двумя бутылками вина и пьяная упала в воду.
Виктория спрыгнула с подоконника, поставила чашку в мойку и вышла в прихожую.
Теперь она знала, что с ними сделает, куда их отвезет. Место подсказала логика.
Виктория позвонила Анн-Бритт и сообщила, что хочет на неопределенное время прекратить прием. Ей нужен отпуск. Она поедет куда глаза глядят и не знает, как надолго. Может, уедет на месяц или два, может, вернется через пару дней. Аренда оплачена за год вперед, так что проблем не возникнет.
Она пообещала позвонить еще попозже и закончила разговор. Еще один звонок, на этот раз – в автопрокат в Сёдермальме.
Она заказала грузовую машину на двадцать два кубических метра. Ей сказали, что машину можно будет забрать уже через час. Отлично. Дорога займет некоторое время, и к тому же часа два уйдет на перетаскивание мешков в машину.
Положив трубку, она ощутила легкость.
А теперь пора отправиться в место, которое все еще кое-что для нее значит.
Место, где она будет в покое, где дома пустовали все эти годы, а звездное небо высоко и чисто, как тогда, когда она была по-настоящему маленькой.
Киев
Говорят, что два промышленных города Восточной Украины – Донецк и Днепропетровск – единственные в мире города, где снег черный. Теперь она знала, что это неправда. Черный снег падает и в столице. Целый рой хлопьев сажи летел сейчас в окно машины.
Мадлен сидела сзади, и лицо водителя отражалось в ветровом стекле, на темном фоне высоких кранов, труб и фабричных зданий. Бледное, худое, небритое лицо. Волосы черные, а глаза голубые, холодные, настороженные. Водителя звали Коля.
Улицы исчезали позади в ночном тумане. Они ехали по мосту через Днепр. Вода отливала черным, и Мадлен задумалась, как долго она оставалась бы живой, если бы спрыгнула вниз.
На другом берегу потянулись вдоль дороги промышленные строения. На перекрестке Коля сбросил скорость и свернул направо.
– It is here… [160] – сказал он, не глядя на нее.
Он съехал на дорогу поуже. Остановив машину на тротуаре возле высокой стены, он вышел и открыл дверцу Мадлен.
160
Это здесь… (англ.)
Вечер был искристо-холодным, дул ветер, и она замерзла.
Коля запер машину, и они пошли вдоль стены вниз по улице. Остановились у облезлого шлагбаума с отслоившейся красной и белой краской, возле чего-то похожего на будку вахтера. Коля поднял шлагбаум и жестом предложил Мадлен пройти на территорию. Она послушалась, Коля опустил шлагбаум и последовал за ней. Вскоре он уже отпирал калитку перед главным зданием. – Fifteen minutes [161] , – сказал он и посмотрел на часы. Невысокий худой человек в черном тут же вышел из темноты и сделал им знак следовать за собой.
161
Пятнадцать минут (англ.).
Вскоре они оказались
– I wait outside [162] .
Мадлен очутилась в коридоре, где единственное окно было забито листом ДСП. Дверь по левую сторону была открыта, и Мадлен мельком заметила большой стол с разложенным на нем огнестрельным оружием. Человек в черном, державший в руках автоматический пистолет, кивнул ей.
Она вошла в комнату и огляделась. Кто-то оборвал обои и зашпаклевал стены, подготовив их к покраске, но не удосужился начать работу. На стене по диагонали свисали электрические провода, словно строители экономили материал и протянули электричество к розетке кратчайшим путем.
162
Я жду снаружи (англ.).
Мужчина протянул ей оружие.
– Luger Р-08, – пояснил он. – From the war [163] .
Она приняла оружие, покачала его в руке, удивляясь его тяжести. Потом достала из кармана куртки пачку банкнот и протянула мужчине. Деньги Вигго Дюрера.
Продавец показал, как действует старое оружие. Ручка была тронута ржавчиной. Мадлен понадеялась, что механизм не даст осечки.
– What happened to your finger? [164] – спросил мужчина, но Мадлен не ответила.
163
Люгер Р-08. С войны (англ.).
164
Что у тебя с пальцем? (англ.)
Когда Коля вез ее сквозь ночь, Мадлен думала о том, что ее ожидает.
Она была уверена, что Дюрер исполнит свою часть договора. Она знала его достаточно хорошо, чтобы в этом случае не сомневаться в нем.
Ее часть договора означала, что она сможет перечеркнуть все, что было, забыть прошлое и продолжить процесс очищения. Скоро умрет последний из тех, кто задолжал ей.
После Бабьего Яра она вернется во Францию и останется там до конца жизни. Попытки найти свою настоящую мать более не актуальны. Поиски оказались слишком сложными, к тому же, честно говоря, ее настоящая мать для нее никогда не существовала. Она была просто фантазией, и от этой фантазии Мадлен хотела избавиться.
Сейчас ей хотелось одного: вернуться к своим лавандовым полям.
Коля сбросил скорость, остановился на светофоре, и Мадлен поняла, что они скоро приедут. Он повернул, заехал на тротуар и остановил машину возле автобусной остановки.
– Syrets station, – сказал он. – Over there. – Он указал на низкое строение серого бетона, чуть поодаль. – You find the way to the monument? The menorah? [165]
165
Остановка “Сырец”. Вон там. Найдешь дорогу к памятнику? К меноре? (англ.)