Слабым здесь не место. Истории. Высшее благо, высшее зло
Шрифт:
Казалось бы, не дело Тархельгаса обращать внимание на беспризорного ребенка, каких в Расад-Пад были сотни, но и пройти мимо он тоже не мог, ведь прекрасно понимал, что здесь она непременно вляпается в неприятности.
Выругавшись про себя, Тибурон тронулся с места, и они с Карой пошли в сторону девчонки, что случилось как раз вовремя, ведь один из охранников вдруг схватил ее за руку и, сорвав капюшон, тряханул так, что, казалось, сейчас вырвет кисть. Затем последовали две мощных пощечины, которые выбили бы всю дурь из взрослого человека, не говоря уже о ребенке.
Тархельгас
– Ты так убьешь ее, – проговорил Тибурон, сам того не замечая, как начинал скалить зубы.
– Достойная участь для карманника, – ответил ему охранник и отдернул руку, вырвавшись из крепкой хватки. – Проваливал бы ты, мужик, пока не пожалел об этом.
– Я здесь по делу, – Тархельгас отодвинул плащ, чтобы показать печать. – Мне нужно переговорить с Малаитрихом Даоной.
– Только если твое дело – лишиться своей башки, – усмехнувшись, ответил охранник, не отпуская девчонку, которая брыкалась в попытках вырваться. – Хозяин прикончит любого с такой безделушкой на поясе.
– Поверь мне, – заверил охотник, – он захочет нас выслушать. И будет благодарен…
– Ты плохо знаешь его, – перебил мужик. – Малаитрих Даона еще никогда и никому не был благодарен.
– Отведи нас к нему, а там пусть он решает, стоят ли наши жизни той информации, которой мы располагаем.
Охранник, видимо, не хотел попусту препираться с охотниками и отговаривать их от смертельной затеи, поэтому и согласился, потеряв всякий интерес к девчонке. Ребенка ачим баэль мужик просто отпустил, и та юркнула в самую гущу толпы, по всей видимости, убегая в сторону выхода.
– Пойдем, но помни, я пытался тебя отговорить.
Охранник повел охотников через всю арену беснующихся зрителей к противоположному краю, который заканчивался лестницей, ведущей на второй этаж. Там у закрытых дверей, на страже которых стояло еще двое, мужик остановил Тархельгаса с Карой и подошел объясниться, после чего уже другой охранник зашел в комнату, где пробыл не так долго, чтобы начать переживать.
Выйдя наружу, он жестом велел охотникам следовать за ним и завел внутрь, где началось самое интересное. Двое крупных воинов тут же преградили им путь и без всяких церемоний забрали все оружие, чуть ли не сорвали с Тархельгаса сумку, лишили его щита и забрали печать, которую тут же кинули кому-то из своих. Кару обыскали с таким же остервенением, посчитав опасным даже обломок серебряного клинка.
Охотников толкнули в спину и повели дальше в зал, где посредине стоял невысокий стол, заваленный выпивкой, оружием и металлом, по сторонам которого стояло два обшитых обтрепанной кожей дивана. И на одном из них, развалившись, сидел, без сомнения, тот, кого в городе знали как Малаитрих Даона.
Крупный мужчина ближе к пятидесяти, с начинающим заплывать от жира животом, в дорогих одеждах и с крупной цепью пополам из золота и серебра, обвивающей чуть ли не все предплечье, сжимал печать Тархельгаса так, словно уже вынес ему приговор. По его презрительному выражению лица было ясно, что он настроен решительно и категорично.
Волколаков
– Коль хотели сдохнуть, могли влезть в петлю на ближайшем дереве, а не приходить сюда, чтобы я вас прикончил, – проговорил Даона, переведя взгляд с печати на охотника. – Отвлекаете занятого человека.
Тархельгас не торопился отвечать и первым делом поправил новый плащ, стараясь держаться так уверенно, будто их жизни ничего не угрожало.
– Уверяю, вы измените свое мнение, – охотник со всем почтением, на которое был способен, обратился к Даоне. – Слышал, у вас случилась пропажа.
На этих словах все восемь охранников Малаитриха обнажили оружие, а сам торговец людьми со всей силы швырнул печать на стол, снеся железные кубки с алкоголем.
– Играть со мной вздумал, охотник? – вспылил Даона. – Мои бойцы выпотрошат тебя в два счета, можешь не сомневаться. И не думай, будто меня остановит месть твоих братьев по ремеслу.
Охотники действительно могли пойти по следу Отрубателя Голов, желая расправиться с его убийцей, но Тархельгас сомневался, что они полезут к работорговцу, подобному Малаитриху.
– Позволите мне объясниться? – спросил Тибурон, стараясь не обращать внимание на вооруженную охрану. – Я сейчас достану бумаги и надеюсь, ваши люди не прикончат меня за это.
Тархельгас запустил руку в плащ и медленно вытащил сложенные документы, которые бросил на стол поверх сваленных клинков, под которыми растекался разлитый спирт.
Даона наклонился, резко взял бумаги, и едва его глаза коснулись первых строчек, заговорил и сам Тибурон, считая, что лучше объясниться, чем пытаться самому разобраться в плане Сэридаха.
– Из этих документов следует, что при попытке ограбления был убит один из ваших охранников. По предписанию мне надлежит отыскать вора и прикончить его.
– Что за чушь ты несешь? – Даона не сильно вдавался в подробности написанного.
– Уполномоченный по предписаниям Расад-Пад, по имени Сэридах Роимхэ, прознал о вашей проблеме и прислал нас разобраться с ней. Но так как сфера деятельности охотников начинается только при акте убийства, он взял на себя смелость составить бумаги, дающие нам нужные полномочия.
– Прислал вас? Разобраться? – Злость Даоны сменилась противным смехом. – Вы вместе со своим заказчиком не просто выписали себе смертный приговор. За такую дерзость вас будут пытать ликами, да с таким пристрастием, что вы будете мечтать оказаться в котле, который помешивает его дух.
– А это решит вашу проблему? – Тархельгас все больше начинал заигрывать с огнем.
– Во всяком случае, избавит меня от назойливых охотников.
– Но украденного вы не вернете.
Даона, посмеиваясь, взглянул на свою охрану, будто не верил, что кто-то из живых еще способен в таком тоне разговаривать с ним. Он считал, что уже давно отправил людей, подобных этому охотнику, болтаться в лесу висельников.