Сладкая горечь обмана
Шрифт:
Услышав муку в его голосе, она поняла.
— Пожалуйста, Хэрри, я хочу этого.
— Эм, как только мы займемся этим, возврата не будет.
— Чем?
— Этим, — повторил он, проводя рукой по ее телу.
— Любовью? — сказала она, желая показать, что хочет проявить свои чувства самым интимным и важным способом.
С хриплым стоном, наполненным желанием, Хэрри притянул Эмму к себе и, накрыв ее губы поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание, поспешно освободил податливое тело от рубашки.
Отдавшись
Прошли минуты, часы, вечность… Хэрри, приподнявшись на локте, пожирал глазами гибкое обнаженное тело Эммы, мерцавшее в отблесках огня от камина. Она не испытывала смущения или неловкости, чувствуя, что для него она желанна и обольстительна.
— Эмма, — сказал он, — моя маленькая принцесса, ты такая красивая!
Каждая клеточка ее существа отозвалась на эти слова радостным благодарным трепетом. Хэрри, ее Хэрри говорит как возлюбленный, а не как лучший друг и защитник!
— Я не знал. Разве я мог когда-нибудь поверить…
Эмма прижала палец к его губам.
— Поверь, Хэрри, поверь.
Она ласково провела ладонью по его щеке. Когда их губы слились, Эмма ощутила соленый вкус теплых слез.
Благодарно закрыв глаза, удовлетворенная и счастливая, как никогда в жизни, она засыпала в объятиях Хэрри, тщетно пытаясь вспомнить, почему она так долго не уступала своим чувствам.
Наступило утро. Суббота. Десять лет с тех пор, как трагически оборвалась жизнь Джейми.
Хэрри посмотрелся в зеркало. Бывают дни, когда он не узнает себя, и это ему нравится. С лицом, опаленным солнцем и заросшим щетиной, с морщинами в уголках глаз он выглядит старше своих лет, и это хорошо.
Но сейчас он совсем другой, и у него в памяти всплывают многочисленные фотографии, на которых они с Джейми улыбаются в объектив. Отдых в горах. Рождество. Дни рождения.
Хэрри провел пальцем по щеке. Еще несколько морщин, пара новых шрамов, множество воспоминаний. Но Джейми не страшен возраст. У него не будет морщин. Не будет воспоминаний. Он навсегда останется молодым.
Хэрри почувствовал слабость в коленях, когда его обожгла мысль об Эмме. Ухватившись за раковину в ванной, он бросил взгляд на закрытую дверь. Она еще спит после ночи, проведенной в его объятиях.
Как это могло произойти? Он уступил желанию и соблазнил ее? Нет. Эмма хотела этого так же сильно, как он.
«Поверь!» — прошептала она. Он нужен такому милому, доброму, замечательному существу? Неужели Эмма хочет, чтобы он поверил в их общее будущее?
Проснувшись, Хэрри долго
Снова посмотревшись в зеркало, Хэрри потер лицо и с удивлением увидел, что вместо тревоги и тайной боли, застывшей в глазах, на его лице играет счастливая улыбка.
Эмма потянулась, вздохнула и раскинулась на кровати, ощущая необычную бодрость и энергию. Затем она вспомнила.
Хэрри. Всю ночь они с Хэрри…
Она открыла глаза. Утро наполнило комнату обычными звуками: за окном щебетали птицы, потрескивал огонь в камине, в ванной лилась вода.
Эмма закрыла лицо руками. У нее был роман на одну ночь с Хэрри Бьюкененом? И теперь он принимает душ, стараясь смыть воспоминание о том, что произошло между ними? Поделом ей! Лучшие друзья не спят друг с другом. Кем они становятся? Любовниками? Или чужими людьми?
Стукнула дверь, и Хэрри вошел в комнату. На нем не было ничего, кроме полотенца, обмотанного вокруг бедер. Насвистывая, он подошел к рюкзаку и, вынув зубную щетку, запел в нее, как в микрофон. Ему явно весело, подумала Эмма, и это естественно. Он мужчина и к тому же красивый. Вероятно, у него было множество случайных связей. Она почувствовала, как у нее испортилось настроение.
— Доброе утро, солнышко, — сказал он, целуя ее в макушку.
— Хэрри, ночью…
— А-а-а, чудесное слово!
— Чудесное или нет, но я думаю, что нам нужно трезво отнестись к тому, что произошло, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза.
— У меня с этим нет проблем.
Эмма почувствовала ком в горле.
— У меня есть.
Хэрри сел на край кровати и взял ее за подбородок.
— Эм, ты можешь безбоязненно смотреть мне в глаза.
Она смахнула ресницами слезу и отвернулась. Он — мужчина, который может иметь любую женщину, а в ней нет ничего особенного. Тем более, что она отдала ему часть себя, о которой он не подозревает.
— Эм, в чем дело, милая? — озадаченно спросил Хэрри и инстинктивно обнял ее. Что ее мучает? Все было так хорошо. Ночь была… бесподобной.
Эмма отдавалась ему с таким пониманием и беспредельной радостью, что Хэрри был поражен и растроган до глубины души. Они заснули, сплетясь в тесном объятии, и впервые за десять лет его не преследовали кошмары.
— Ладно, Эм. Давай поговорим о прошлой ночи.
К его удивлению, она поежилась. Сам он чувствовал себя так, словно заново родился. Ему нужно было сделать всего одну вещь, ради которой он с нетерпением ожидал наступления утра.