Сладкая горечь
Шрифт:
Что же делать? Единственное, чего она хотела, это чтобы ее оставили в покое.
Мать наклонилась и поцеловала Рейни в щеку.
— Не хочу усугублять твою головную боль, доченька, — сказала она. — Пойду приму ванну… Скажи, Арман сегодня придет? — неожиданно поинтересовалась она.
— Наверное, — пробормотала Рейни. — Бабушка просила об этом…
— Они так подружились! Не правда ли, это очень мило? — многозначительно улыбнулась миссис Оливент.
Рейни поняла ее намек и подумала: «У меня такое чувство, что за мной охотятся…»
Когда мать наконец вышла из комнаты, она облегченно вздохнула и закрыла глаза.
Но мысли не давали покоя. Мелькали какие-то
«Лучше бы Клиффорд не приезжал!» — вдруг пронеслось у нее в голове, и Рейни сама удивилась этой мысли.
Если она не избавится от этих мыслей, то просто сойдет с ума.
Рейни встала с постели, приняла холодный душ, надела легкое белое платье и спустилась вниз.
На ней не было никаких украшений. Она лишь слегка подкрасила губы. К чему наряжаться? Она чувствовала себя совершенно разбитой… То ли было вчера, когда Рейни летела навстречу Арману, словно на крыльях! Розы, которые принес Арман, Елена поместила в вазу и поставила в спальне, но они уже увяли. Взглянув на них, Рейни подумала, что увядшие цветы как бы олицетворяют происшедшее в Шани несчастье. От жары они растеряли все лепестки, которые теперь усыпали ковер.
В гостиной Елена вручила Рейни телеграмму из Ниццы. Рейни развернула ее и прочла.
Приезжай поскорее в Лондон. Жду и люблю. Клифф
Но телеграмма не принесла облегчения. Рейни машинально смяла листок и с горечью подумала: «Теперь, когда любовь почти исчезла, они не перехватывают моей почты!»
В середине ужина ей принесли письмо, прибывшее с курьером из Канн. Извинившись перед матерью, Рейни тут же распечатала письмо и стала читать. Письмо было от Армана.
Ее осенила внезапная догадка: он решил сегодня вообще не приезжать!.. Но она и сама собиралась пораньше отправиться спать. Письмо было написано по-французски.
Моя милая Рейни,
я говорил, что приеду, но теперь прошу меня простить. Я только что вернулся из Ниццы с ужасной головной болью… (Тут Рейни невольно улыбнулась: их обоих мучила головная боль!..) Я хотел приехать, но потом решил, что будет лучше, если сегодня ты побудешь одна. Тебе нужно отдохнуть, бедная малышка. Тебе и так досталось. К тому же я ничем не могу тебе помочь. Но перед тем, как лечь спать, я решил написать тебе письмо и сообщить, что со смирением приму любое твое решение. Даже если ты захочешь остаться с другим. Ты мне ничем не обязана. Что бы ты ни говорила сегодня утром, наша помолвка — лишь следствие твоего отчаяния, что Клифф тебя бросил. Теперь, когда выяснилось, что это не так, совершенно естественно, что ты захотела вернуться к нему. Я все понимаю и не осуждаю тебя. Бог знает, что я благодарен за каждый час, который мне посчастливилось провести с тобой. Тот поцелуй, который ты подарила мне, указывает лишь на твои доверие и дружбу.
Твой преданный Арман
Миссис Оливент взглянула через стол на дочь и с удивлением увидела, что по щекам Рейни катятся слезы. Миссис Оливент отложила нож и вилку.
— Плохие новости, милая?
Рейни помотала головой. Потом сложила письмо и положила к себе на колени. Смахнув слезы, она принялась за еду, делая вид, что ничего не случилось.
Однако какое письмо!.. Вряд ли еще кому-нибудь под силу с такой страстью, с таким изяществом выразить свои чувства. Как это благородно: отойти в сторону, чтобы она могла быть с человеком, которого любит!..
Рейни чувствовала, что не заслуживает такого доброго отношения. Письмо не только не успокоило ее, но, напротив, снова всколыхнуло в душе все подозрения насчет Клиффа.
Одна мысль о том, что Рейни больше не увидит Армана, а тот прервет свою работу по реставрации замка, показалась ей чудовищной.
«Не буду отвечать на это письмо, — решила она. — Завтра же отправлюсь в Канны и повидаюсь с Арманом. Что бы ни случилось, он должен вернуться в Шани. Бабушка не переживет его отсутствия».
Но только ли в этом была причина? Может быть, Рейни испугалась, что будет слишком скучать без Армана?
Елена принесла сыр и фрукты.
— Какой беспокойный ужин, — вздохнула она. — Сначала телеграмма, потом письмо, а теперь… посетитель!
— Посетитель? Кто?! — воскликнула Рейни.
— Сегодня мы не принимаем, Елена, — вмешалась миссис Оливент.
Елена, которая недолюбливала эту почтенную даму, подошла к Рейни и сказала:
— Но посетитель к мадемуазель!.. Вернее, это посетительница. И, по ее словам, с важным делом…
— Она не сказала, как ее зовут? — спросила Рейни.
— Она приехала из Канн. Некая мадам Тибо, — ответила пожилая служанка.
22
— Да кто она такая? — удивилась миссис Оливент.
Рейни пожала плечами. Она понятия об этом не имеет. Но лучше пойти и самой все разузнать. Тем более что аппетита все равно нет.
Елена попросила мадам Тибо подождать в библиотеке. За окном быстро сгущались сумерки. На камине стояло два громадных канделябра. Золотистый свет озарял тянувшиеся вдоль стен ряды книг.
Ивонн Тибо мерила комнату беспокойными шагами. Книги не интересовали ее, хотя и смотрелись весьма элегантно. Она впервые была в замке, хотя фамилия «де Шани» в Каннах была одной из самых известных. Аристократическая обстановка не могла не впечатлить Ивонн, и она уже начала жалеть, что решилась приехать. Как бы там ни было, это была ее последняя попытка вернуть себе Армана или отомстить, испортив его отношения с внучкой графини. От ревности она просто помешалась.
Когда Рейни вошла в библиотеку, француженка окинула ее быстрым и любопытным взглядом. Рейни была бледна, худа и к тому же небрежно одета. С точки зрения Ивонн, в ней напрочь отсутствовали шик и изящество. Скорее всего, Армана влекли лишь ее деньги. Иначе с какой стати ему жениться на этой заморенной англичанке? Она бесцветна и совершенно неинтересна.