Сладкая месть
Шрифт:
– Ах нет! – выдохнула Эмили. – Все совсем не так.
– Ну конечно, – произнес Саймон, выдавив невеселую улыбку. – Я вас просто поддразнил. Простите меня. Откуда мне знать сюжет вашей истории? Это же вы пишете поэму.
– Вот именно. И уверяю вас, конец в ней будет счастливым. Я предпочитаю, чтобы все заканчивалось хорошо, понимаете?
– Скажите мне, мисс Фарингдон, если бы вам сегодня кто-нибудь дал десять тысяч фунтов, что бы вы с ними сделали?
Необыкновенное воодушевление исчезло как по волшебству.
– Я бы купила несколько акций вновь образованного предприятия на канале, о котором недавно узнала; купила бы, пожалуй, несколько банковских облигаций и вложила деньги под четыре процента. С последним, впрочем, лучше быть поосторожнее. Изнурительная война с Наполеоном скоро закончится, и стоимость фондов может упасть. Следует сохранять легкость перемещений, когда имеешь дело с государственными деньгами.
– Замечательно, – пробормотал себе под нос граф. – Мне просто хотелось убедиться, что я имею дело… именно с той женщиной. На какое-то мгновение я засомневался.
Эмили моргнула:
– Что вы сказали?
– Да так. Изволю шутить. – Саймон улыбнулся. – Ваши финансовые советы превосходны, мисс Фарингдон. У нас с вами, кажется, сходная стратегия.
– Да? Вы играете на бирже?
– Помимо всего прочего, у меня широкий круг финансовых интересов.
Он остановил лошадей и привязал поводья к двум ближайшим деревьям, потом взял Эмили под руку и повел к большому валуну у пруда.
Он наблюдал, как она села, грациозно расправив тяжелую юбку своей амазонки. На мгновение он даже забыл о цели, любуясь движением ее рук, разглаживающих складки, но быстро одернул себя. Пора приступать к задуманному.
– Вы не представляете, что значит для меня наша встреча, – сказал он, устраиваясь возле Эмили и глядя на пруд. – Я часто рисовал в своем воображении это место. И всегда рядом представлял вас. Когда я прочел ваши стихи, то понял: вы должны любить это место, как и я.
Она, прищурившись, смотрела на поросшие травой берега и неглубокий округлой формы прудик:
– Хотите сказать, что мне удалось точно передать пейзаж, милорд? Вы уверены, что узнали именно это место из описания в моих стихах?
Граф проследил за ее взглядом, вспоминая дни своего одинокого отрочества, когда он убегал сюда, прячась от гнева хладнокровного тирана отца и от бесконечных укоров болезненной, вечно недомогающей матери.
– Да, мисс Фарингдон. Вы были очень точны.
– Здесь так красиво. Я часто прихожу сюда, чтобы посидеть в уединении, поразмыслить над своей поэмой «Таинственная леди». А теперь, когда я знаю, что и вы имели обыкновение приходить сюда, это место значит для меня еще больше.
– Вы мне льстите.
– Я говорю
– Просто восхитительный подарок судьбы. Саймон подумал о том, сколько долгих недель он ломал голову в поисках наилучшего подхода к мисс Фарингдон. Письмо, написанное ей под предлогом, что он наслышан о ее увлечении поэзией, показалось в конце концов самым быстрым и легким способом вновь ступить на порог Сент-Клер-Холла.
– Я поняла из первого же вашего послания, что вы удивительный человек, милорд.
– Это я был поражен, поняв, что переписываюсь с необыкновенной женщиной. – Саймон галантно поднес к губам ее руку и поцеловал.
Эмили задумчиво улыбнулась.
– Я так долго мечтала об взаимоотношениях, подобных нашим, – призналась она.
Он метнул на нее оценивающий взгляд… Эта женщина уже почти влюбилась в него. В очередной раз Саймон захлопнул дверь перед назойливым чувством вины, которое билось где-то в глубине его души.
– Мисс Фарингдон, а какими вы видите наши взаимоотношения?
Она покраснела, ее глаза засверкали воодушевлением.
– Очень чистыми, милорд. Скажем, отношениями более высокого порядка, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Более высокого порядка?
– Да. Наши отношения видятся мне чисто интеллектуальными. Отношения, которые существуют уже в метафизическом мире. Дружба, основанная на родстве душ и взаимопонимании. Иными словами, духовное общение, милорд. Союз, не омраченный низменными помыслами и соображениями. Наши чувства иного – высшего – порядка…
– Вот черт! – не выдержал Саймон.
– Милорд? – Она взглянула на него с таким невинным удивлением, что ему вдруг захотелось ее встряхнуть.
Неужели в жизни она столь же наивна, сколь и в своих стихах? В конце концов, ей уже двадцать четыре, да и в прошлом у нее то самое пикантное приключение, о котором упоминали Гиллингемы.
– Боюсь, вы переоценили степень моего благородства, мисс Фарингдон, – заговорил он, забыв о галантности. – Я приехал в Хэмпшир вовсе не затем, чтобы взращивать призрачные метафизические отношения с вами.
Сияние ее глаз мгновенно померкло.
– Простите, милорд?
Саймон стиснул зубы и снова взял ее за руку:
– Я приехал сюда с более прозаической целью, мисс Фарингдон.
– И с какой же, милорд?
– Я здесь, чтобы просить вашей руки.
Последовавшая реакция была совсем иной, нежели можно было ожидать от старой девы с далеко не безупречным прошлым, которой следовало, конечно же, прийти в неописуемый восторг, услышав о намерениях графа говорить с ее отцом о предстоящем браке.