Сладкая месть

Лэнгтон Джоанна

Прошлым летом его фотография под кричащими заголовками появилась на обложке журнала «Лайф». Торрес, венесуэльский миллионер, враг коррупции, защитник слабых. Торрес, великий филантроп, — прямой потомок знатных испанских дворян, приехавших в Латинскую Америку в шестнадцатом столетии. Журналист очень подробно расписывал историю его прославленных предков.

Деми очень хотелось сравнить ту фотографию с оригиналом. Альберто очень высокий, но выделялся не благодаря росту, а одним только своим присутствием. Потрясающе красивое «дикое животное», он обладал необъяснимо

разрушительным обаянием. Его великолепная фигура могла вскружить голову любой женщине!

Деми изучала его загорелое лицо, машинально отмечая ошеломляюще правильные черты: широкий лоб, тонкий надменный нос, высокие жесткие скулы. Девушке хотелось совершить какой-нибудь мистический обряд, например, сжечь тот журнал, чтобы уничтожить отвращение и ненависть, которые к ней испытывал Альберто. Она в отчаянии прикусила нижнюю губу.

Но тут же удивленно разжала губы, заметив, как «враг коррупции» спокойно извлек из бумажника пачку банкнот и вложил в благодарные руки полицейского. Он давал взятку. Несмотря на то, что Деми всегда отказывалась верить в безупречность Альберто Ньютона Торреса, кумира латиноамериканской прессы, они была окончательно выбита из колеи, наблюдая за откровенной сделкой.

Дверь камеры открылась, вошел Альберто. Его ноздри расширились, когда он посмотрел вокруг придирчивым взглядом. Стянул с импровизированной постели одеяло, накинул его на одеревеневшие плечи девушки.

— Вообще-то я не собирался сюда приезжать, — безжалостно заметил Альберто. Его неотразимая сексуальная привлекательность действовала на Деми угнетающе. Внутри у нее все сжалось.

— Тогда мне следует возблагодарить тебя за появление, — мрачно отозвалась девушка, разозленная тем, что он счел необходимым прикрыть ее одежду. Еще больше Деми сердилась из-за того, что ей приходилось задирать голову, чтобы посмотреть ему в глаза, — Альберто был выше ее ростом на целый фут. Но за словесной чепухой скрывались горькая обида и боль, хотя этим чувством пора уже было исчезнуть.

— Если бы не моя сестра, я оставил бы тебя здесь, — заявил Альберто подчеркнуто сурово. — Впрочем, ты верна себе — везде ищешь выгоду.

— Проклятый лжец! — Деми, наконец, вышла из себя. Она тут такого натерпелась, а бессовестный аристократ не проявляет ни капли сочувствия! Его жестокость стала последней каплей, переполнившей чашу. — Меня ограбили, чуть не изнасиловали и вдобавок посадили в тюрьму!

— А теперь тебе грозит еще и хорошая порка! — Низкий голос Альберто прозвучал, как удар кнута. — Я ни от кого не потерплю подобного оскорбления, а тем более от столь ничтожной женщины, как ты!

Разъяренная, Деми гордо покинула камеру. Ничтожная женщина? И как она только могла вообразить, что у них с Альберто любовь? Нет, это не любовь, яростно убеждала она себя. Просто самая настоящая похоть, ошибочно называемая пылкой юношеской страстью. Естественно, в девятнадцать лет она все видела в розовом свете.

Какого черта он так сердится? Ну хорошо, допустим, ему стоило немалых трудов приехать сюда в восемь утра и выудить ее из камеры. Однако

положение, в котором она оказалась, требовало немедленного решения, и только такой эгоист, как Торрес, мог этого не сознавать.

Ослепленная лучами утреннего солнца, Деми не сразу поняла, что происходит. Около полицейского участка стояли два джипа, окруженные толпой местных жителей. Альберто раздраженно присвистнул, подхватил вдруг девушку на руки, усадил в ближайшую машину, а затем повернулся к восторженным зрителям.

Мужчины сняли шляпы. Некоторые женщины плакали. Дети жались к Альберто, пытаясь вцепиться в его колени. Потом толпа расступилась, и появился полицейский с пожилым священником. Святой отец широко улыбался, пожимая руку Альберто, и бормотал благословения.

Оказывается, Торрес — герой! Деми смутилась. Оглядевшись, она увидела на водительском сиденье извивающийся мешок. Что это?! На всякий случай она отодвинулась подальше к двери.

Застыв на месте, девушка наблюдала, как мешок раскачивается и вздрагивает. Или она сильно ошибается, или в мешке кто-то живой… С диким криком Деми вылетела из машины и, едва дыша, свалилась на жесткую пыльную землю.

— Тебе противопоказано мужское внимание, — неприязненно произнес Альберто, смотря на Деми, пока та поднималась. Два охранника вылезли из машины посмотреть, что случилось.

Красная от ярости, оскорбленная в лучших чувствах, Деми, задыхаясь, проговорила: — Там, в мешке, — змея?

— Ну и что? — мрачно спросил Альберто. — Это местный деликатес.

Он снова водворил девушку на сиденье. Она, все еще дрожа, поплотнее завернулась в одеяло. Вспотевшая от страха, не обращая внимания на царившее вокруг веселье, Деми наблюдала, как полицейский потуже завязал мешок и снова положил его в машину.

— Пожалуйста, Альберто, убери, — взмолилась девушка, высовываясь из окна, — пожалуйста.

Смуглая худощавая рука переложила беспокоивший Деми мешок на заднее сиденье.

— Спасибо…

Альберто уселся за руль. Случайный солнечный лучик скользнул по его роскошным иссиня-черным волосам. Деми в отчаянии заломила руки, отводя от него взгляд. Сейчас она себя просто ненавидела. Ну почему воспоминания о нем были такими… осязаемыми? Девушка заерзала на сиденье, крайне смущенная тем, что все еще помнила, какие шелковистые у него волосы.

— А теперь изложи свою версию того, как ты оказалась в тюрьме. Как говорят, ты без году неделя в нашей стране. — Альберто говорил отрывисто, словно подчеркивая, что он все равно не поверит.

— Я пошла посмотреть ледниковые пещеры в ущелье Бамбао…

— В таком виде? — недоверчиво отозвался ее спутник. — В мини-юбке и на высоких каблуках?

— Я… В мини-юбке? — Да он что-то слишком дерзко разглядывает ее колени!

— Даже для опытного туриста подъем в пещеры занимает почти два часа!

Деми стиснула зубы.

— Послушай, я просто прочла в гостинице рекламный проспект. Я и понятия не имела, что нужно иметь атлетические навыки, чтобы туда взобраться!

— И когда же ты поняла?