Сладкая месть
Шрифт:
– Хорошо.
У графа просто камень с души свалился. А Грэм вдруг вспомнил, как освободился из плена. Человек, с которым он дрался, надеялся легко победить новичка, который даже еще не мог называться воином. Он лишь на мгновение утратил бдительность… и в этот самый миг Грэм убил его.
Странтон тоже потихоньку начинал терять бдительность. Когда настанет подходящий момент, Грэм убьет его, а сейчас он продолжал разоружать противника.
– Меня очень заинтересовал ваш проект. Расскажите поподробнее, что именно вы делаете.
Графу это явно польстило.
– Об
– Конечно, – пробормотал Грэм. Он взглянул на Джиллиан и поцеловал ее дрожащую руку, затянутую в перчатку.
– Всего доброго, – попрощался он, кивнув Странтону. Стоило ему повернуться и выйти, как дыхание у него сбилось, он даже раздумывал, не вернуться ли и не привести ли в исполнение свой первоначальный план. Убить сейчас ему было бы проще простого. А вот когда Странтон станет его тестем, это будет значительно труднее. Задача усложнится.
Усложнится, но не намного. Зато он рассчитывал получить достойную награду.
По дороге домой Джиллиан была тиха, как мышка, и не произнесла ни слова. Суровая кара последует неотвратимо. Она слишком хорошо знала отца.
Они приехали домой. Граф приказал слугам собраться в гостиной. Они выстроились в ряд, словно безмолвные духи, готовые повиноваться приказам хозяина. От его слов у Джиллиан сжалось все внутри.
– Я собрал вас всех здесь с одной целью: вы должны неусыпно следить за моей дочерью, чтобы она не смела покидать этот дом вплоть до того дня, пока не выйдет замуж. Если она и может выходить, то только в моем сопровождении. В моем, и ни в чьем больше. И так до самой свадьбы. Если я узнаю, что она выходила без меня, – уволю всех. Без рекомендательных писем. Всем ясно?
– Слуги кивнули, и граф продолжил: – Моя дочь – шлюха. Сегодня она опозорила меня перед всем обществом. Я не могу допустить распространения скандала, если вдруг ей придет в голову еще глубже окунуться в пучину греха.
Он шагнул к дочери и стал расстегивать на ней платье. По ее спине пробежал холодный ветерок. Потом он сорвал платье с ее плеч. В тишине звук разрываемой ткани прозвучал, как раскат грома. Выцветший корсет и поношенная сорочка не скрывали очертаний ее полной груди. Отец приказал ей раздеваться дальше. Джиллиан почувствовала, что становится пунцовой.
– Чтобы она ни под каким предлогом не сбежала из моего дома, с этой минуты ей запрещается носить верхнюю одежду. За исключением вечеров, когда она выезжает из дома под моим присмотром, и дневных верховых прогулок. – Он строго посмотрел на главного конюха: – Баккет, вы будете сопровождать ее. Стоит вам на мгновение потерять ее из виду, и вы уволены.
Конюх побледнел и энергично закивал. Джиллиан смотрела прямо перед собой. На глаза наворачивались слезы, и она так сильно закусила губу, чтобы не расплакаться, что по подбородку побежала тоненькая струйка крови.
Отец продолжал смотреть на нее с презрением.
– Убрать всю ее одежду из шкафов, но для начала…
Джиллиан вся сжалась от ужаса, когда он отдал приказ отрывистым голосом.
Слуги принесли небольшую стопочку книг. Ее сокровище. Маршалл. Бесценное издание Адамса «Экономист». Граф взял книги и направился к камину.
Джиллиан взмолилась:
– Отец, пожалуйста, не надо…
Но он уже бросил книги в очаг.
Чиркнула спичка – еще один раскат грома в абсолютной тишине. Огонь быстро разгорелся и добрался до книг. Страницы скручивались и рассыпались в прах в неумолимом пламени. Ее сердце, казалось, тоже охватил огонь. Джиллиан смотрела в молчаливой агонии. Умирали ее лучшие друзья.
– С этого момента вам запрещается читать, – последовало еще одно приказание.
Она думала только о том, что нельзя позволить себе расплакаться перед слугами.
Отец смотрел на нее с омерзением:
– Идите в свою комнату и подумайте над своим поведением. Вы недостойны того, чтобы стать чьей-либо невестой. Благодарите Бога, что герцог сделал вам предложение. И лучше вам не докучать герцогу своими несносными разговорами об экономике, а то он еще передумает. Идите. С этого момента вы будете есть у себя в комнате. Мне противно на вас смотреть.
Джиллиан с трудом поднялась по лестнице. Войдя в комнату, она как была, в сорочке, бросилась на кровать. Слуги сновали туда-сюда, вынося все ее наряды, а Джиллиан лежала молча и неподвижно. Она не плакала.
Глава 6
За завтраком Грэм сообщил ошеломляющую новость своему брату и ясноглазой девятилетней племяннице. Кеннет пришел в ужас. Жасмин хлопала в ладоши от радости.
– Дядя Грэм, у тебя свадьба? А можно я буду помогать?
Он снисходительно улыбнулся:
– Боюсь, большого праздника не получится. Видишь ли, Жасмин, обстоятельства сложились так, что мы не сможем организовать свадьбу по всем правилам.
– Могу себе представить, что это за обстоятельства, – сухо сказал Кеннет.
– Никаких далеко идущих последствий.
– И насколько хорошо ты знаком со своей избранницей?
– Я узнал ее весьма близко… накануне. – Он особо выделил последнее слово, зная, что брат поймет его.
Кеннет выглядел весьма озадаченным.
– Грэм, в самом деле, я знаю, каким… запоминающимся может быть первый раз, но так ли нужно жениться?
Жасмин пристально смотрела то на одного, то на другого брата.
– Первый раз – это как?
– Тебе этого ждать долго, лет до сорока, – проворчал Кеннет. Он не сводил глаз с Грэма. – Ты хотя бы любишь ее?
– Мне не любовь нужна. Мне нужен сын.
– Ты хочешь сказать, что относишься к будущей жене как к племенной кобыле? Брак – это нечто большее, чем простое продолжение рода.
– Согласен. Но надеюсь, ты с уважением отнесешься к моему решению и прекратишь этот разговор. Если я хочу, чтобы она родила мне сына, то это касается только меня и никого другого. – Грэм сделал большой глоток обжигающего кофе по-арабски.