Сладкая отрава
Шрифт:
– Да… Если хочешь, я могу сходить туда с тобой…
Едва заметно качаю головой, соглашаясь. Мне нужно побывать там, мне нужно сказать им «до свидания», пусть я и опоздал почти на шесть лет.
***
Я стою перед надгробьем, на котором выгравированы имена моих родных: отца, матери и двух братьев.
Плачу. Беззвучно, горько.
С каждой слезинкой вытекает по частям боль, которую я носил в себе долгие годы.
Китнисс стоит рядом, прижавшись к моей спине. Ее руки сами собой обвились вокруг моей талии, но я даже не подумал, накрыть
– Мы поставили им памятник сразу после возвращения в Двенадцатый, – тихо произносит Китнисс, когда мы идем обратно в Деревню победителей. – Найти тела уже не было возможности, но мы решили, что память о твоей семье должна жить.
– Кто мы? – зачем-то спрашиваю я. Мне ведь все равно, что это меняет?
– Хеймитч первый предложил, а твоя… его подружка, – поправляет себя Китнисс, – поддержала эту идею.
– Ты все еще ревнуешь меня к Клариссе? – глухо спрашиваю я, потирая глаза.
– Наверное, – тихо отвечает Китнисс.
– Почему? – я останавливаюсь, вынуждая и ее встать рядом. – Почему ты ревнуешь меня, если не любишь?
Наверное, я слишком расстроен из-за «встречи» с семьей, но сейчас я забываю о том, что обещал себе и ей не торопить события. Китнисс хмурится, ее глаза бегают туда-сюда, никак не желая останавливаться на чем-то одном.
– Я не говорила, что не люблю тебя, Пит, – наконец произносит она. – Все слишком сложно…
– Ты занималась со мной любовью! – настаиваю я. – Вчера! Всего лишь вчера, Китнисс, а сегодня ты говоришь, что не знаешь, что чувствуешь ко мне!
Я почти кричу. Мне больно. И снова одиноко.
Я не осуждаю Китнисс, но мне нужны ответы.
Мне нужна хоть какая-то определенность: слишком долго я не знал, что такое уверенность в завтрашнем дне.
– Я люблю тебя! – Китнисс тоже срывается на крик. – Я знаю, что чувствую, но ты сам… Я не нужна тебе, тогда зачем все эти признания?
Я чувствую тошноту, подступающую к горлу.
– Бога ради, Китнисс, почему, почему ты решила, что не нужна мне? Я не могу без тебя жить! Я не смог забыть тебя, даже после того, как Сноу пытал меня и травил ядом, заставляя ненавидеть тебя! – я произношу все на одном дыхании, хочу, чтобы она поверила мне. – Люблю тебя, люблю! – повторяю я.
Китнисс начинает плакать. Я не решаюсь прижать ее к себе.
– Не надо, Пит! – просит она. – Ну, пожалуйста, дай мне время! Не дави на меня… Я люблю тебя, но мы почти чужие…
– Почему ты так говоришь? – тихо спрашиваю я, мой голос не слушается.
– Ты любил меня, потом ненавидел. Теперь пришел и говоришь, что снова любишь… Я запуталась. Ты сам, Пит, запутался! – не прекращает она. – Просто давай оставим все как есть: я не хочу ни поцелуев, ни близости, ничего. Не торопи! Я должна сама решить, что мне делать со своей жизнью!
Прикрываю глаза. Больно.
У меня есть только «наша жизнь», а у Китнисс – «ее» и отдельно моя.
– Хорошо, – выдыхаю
Отзывы и “нравится” ? :) :)
Без одной страницы триста )))))
И осталось всего несколько глав…
========== Глава 42 ==========
Комментарий к Глава 42
включена публичная бета!
заметили ошибку? сообщите мне об этом:)
Китнисс и я минуем главную площадь Дистрикта, проходим несколько улочек, старательно избегая оказаться там, где некогда находилась пекарня. Мы не сговаривались, но оба чувствуем одно и то же: хочется отгородиться от лишней боли.
Оба храним молчание, не решаясь нарушить уединение друг друга. Так странно – знать, что Китнисс рядом и бояться сказать ей хоть слово. Фактически она меня отвергла. Или нет?
Я не знаю, что думать, в голове сумбур.
Китнисс сказала, что любит меня, но в тоже время потребовала держать дистанцию.
Мы с ней оба запутались.
Проходя мимо гостиницы, погруженный в свои мысли, я буквально налетаю на невзрачную женщину неопределенного возраста. Спешу извиниться и продолжить путь, но что-то в ее лице кажется мне знакомым – едва уловимое сходство с той девушкой, которую когда-то я считал лучшим другом.
Серые глаза женщины удивленно распахиваются при виде меня, но она почти сразу берет себя в руки и спешит пойти прочь.
– Постой! – кричу я вслед брюнетке и, коротко попросив Китнисс дождаться меня, бросаюсь вдогонку.
Я настигаю беглянку через несколько домов и, схватив за руку, поворачиваю к себе лицом. Я не верю своим глазам: темные волосы заплетены в неряшливую засаленную косу, на лице нет ни грамма косметики, а под глазами мешки от недосыпа и слез. На правой щеке девушки красуется отчетливый грязно-коричневый синяк.
Кларисса.
– Что с тобой? – выдыхаю я, не в силах сдержать внезапной боли в груди.
Как такое возможно? Она старше меня всего на несколько лет, но сейчас выглядит так, будто ей не меньше сорока. Та Риса, которую я знал, всегда трепетно относилась к своей внешности: даже в тюремной камере не ленилась мыть волосы, а теперь… Что произошло с ней с тех пор, как прекратилась наша переписка?
Я поднимаю руку и подушечками пальцев касаюсь ее щеки, провожу по контуру синяка.
– Кларисса, что случилось? – спрашиваю я.
При звуках своего имени девушка дергается, как он удара, и высвободив руку, отходит на шаг назад.
– Рада, что ты смог вернуться к семье, – произносит она, и я понимаю, что голос – единственное, что осталось от одной из самых красивых женщин, которых я знал.
– Кто тебя ударил? – спрашиваю я, чувствуя, как внутри поднимается ярость и желание наказать обидчика.
Кларисса растерянно качает головой.
– Спасибо, что спросил, но это только мое дело…
Я слышу позади чьи-то шаги и, обернувшись, обнаруживаю Китнисс, стоящую прямо за моей спиной. Ее взгляд обращен не на меня: все внимание бывшей жены направлено на Клариссу.