Сладкая погибель
Шрифт:
«Кости-дробящая» стрела Руна взрывалась, создавая настолько сильную реверберацию[6], что кости врагов рассыпались на атомы, чтобы никогда больше не регенерировать.
Дарак мчался за армией, чтобы выследить и растерзать всех, кто сбежал.
Алликста создавала щиты и нейтрализовывала чужую магию. Рун считал бы ее талант полезным, если бы Mшriшr хоть раз столкнулись с достойным противником. В настоящее время, шлюшка выглядела вполне прилично в шляпке.
Орион усиливал их сильные стороны и направлял к слабостям врагов.
Mшriшr которые еще спали?
Когда Mшriшr с Орионом предлагали противникам шанс сдаться, они его принимали. Или умирали...
Предвкушение Руна не могло относиться к вуайеристке. Она заинтересовала его лишь потому, что была редкостью... нет, особенностью.
Единственной женщиной, которую он не смог соблазнить.
Женщиной говорившей что-то о его специализации, которая всегда была связана с сексом. Все началось еще во времена его юности в Сильване, королевстве фей, потому что его королева обнаружила, как можно использовать Руна, грязнокровного выродка ее мужа.
Королева Маг Коварная вынудила Руна стать ассасином.
Со злобой в сверкающих синих глазах, она объяснила:
— Многие мои враги соблазнились бы таким чувственным существом как ты. Мои ассасины не могут обойти стражу, ты же, с помощью обольщения можешь попасть в то место, где нет охраны: в спальню. Даже если тебя разоружат, ты несешь смерть в самой своей крови. Отступление будет простой задачей для тебя. С некоторой помощью, ты сможешь сойти за чистокровного фея; кто заподозрит, что ты можешь перемещаться, как демон?
Держа в секрете свои магические способности и знание рун, он изучал образ жизни и обычаи фей. Раскрывал свои демонские способности, учился перемещаться. Это сочетание делало его непобедимым.
Он имел такой успех в качестве наемника, что Маг расширила его обязанности, сделав его Сильванским мастером по секретам, который шпионил, допрашивал... и, конечно же, убивал.
Для всех трех занятий он применял секс как оружие, безжалостно используя слабости и извращения своих жертв. В этом был некий вызов.
Рун прищурился, сканируя улицы в поисках своей вуайеристки. Возможно, Ллореанки не единственные кому нравится, чтобы им бросали вызов.
Близилась полночь. Если он решит показаться в том внутреннем дворике, будет ли она там? Возможно, она все еще надеется на встречу с ним? Он поджал губы. Ради кофе.
Нет. Он не станет преследовать ее, как какой-то слюнявый пацан. Очаровывание было таким же принуждением, как пленение.
Помни, как высоко ты поднялся с самого дна.
Благодаря Ориону он изменил свою жизнь. Ликвидатор не был ни другом Руна, ни нареченным отцом (как некоторые предполагали). Он был... мыслями. Эмоциями.
Он символизировал триумф... которого Рун не знал, пока не присягнул в верности Ориону.
Вскоре Рун станет причиной гибели Сильвана. Что станет с этой сферой, когда он убьет их ныне правящего короля со всеми
Стараясь сконцентрироваться, Рун потянулся за своей самой заветной вещью, за своим талисманом, последним подарком матери. Она была одной из Рунических демонесс, чей род мог обуздывать магию с помощью символов. К талисману прилагалась записка, которая поставила вопросов больше, чем дала ответов. Сами руны представляли собой головоломку, над которой он частенько размышлял.
Он сунул руку в карман.
Пусто.
Пусто? Он замер. Он не мог его нигде забыть; никогда за все тысячелетия не терял. Нимфы не посмели бы украсть у него.
Осознание. Только одно существо приближалось достаточно близко к нему.
Выругавшись, он пробормотал:
— Эта красивая маленькая девка.
Вуайеристка обчистила его карманы! О, она хороша. Он был тверд, как камень, его узкие штаны были натянуты до предела... тем не менее, нигде, кроме как на своем члене, он ее руки не ощутил.
Какой сюрприз.
Какая плохая девочка.
Он обернулся в сторону внутреннего двора. Плохие девочки получают наказание.
Если бы она украла что-нибудь другое, а не самую ценную из его вещей, он бы улыбнулся.
Вернувшись в свой захудалый номер мотеля, Джо примостила костяную штуковину Руна рядом с остальными своими реликвиями. Они были разложены на поверхности стола для пикников, который она телепортировала из парка.
Большинство этих штучек она стащила у своих оболочек. Хотя Джо не могла ничего чувствовать внутри этих людей, в большинстве случаев ей удавалось быть ими.
Во время концерта Джо вселилась в виолончелистку, и зрители аплодировали ей стоя. Она разносила кофе в Cafй Du Monde[7] (а позже наказала шефа за то, что он схватил «ее» за зад). Напилась до потери сознания на девичнике и хохотала с остальными девушками, делая вид, что они когда-то дружили в лагере.
На протяжении дня побыла невестой на грандиозной свадьбе южан. Танцевала при свечах в бальном зале, и кидала подвязку под обожающие взгляды своего нового мужа. Позже ночью под звуки скрипок она как будто занималась любовью со своим женихом. Он так пристально смотрел ей в глаза, что Джо притворилась, будто он видит ее.
Это значило бы, что она действительно существует.
Голос жениха надломился, когда он клялся ей в любви. Я готов умереть за тебя. Я буду любить тебя, пока смерть не разлучит нас. Ты для меня все.
Джо благоговейно провела пальцами по высушенным розам с ее феерического концертного выступления. Они помогали ей притворяться, что ею когда-то восхищались. Диадема с девичника, помогала ей притворяться, что она кому-то принадлежала. А доллар, оставленный ей на чай в Cafй Du Monde, позволил Джо поверить, что когда-то она была всего лишь нормальной девушкой.