Сладкая Тьма, Кобяков Виталий Витальевич

Сладкая Тьма

на обложку

Кобяков Виталий Витальевич

Шрифт:

– Помнишь, почему мы называем Его "Люцифером"?
– внезапно перешел Томпсон с темы обсуждения семей на то, с чем нам вскоре предстоит вступить в бой.

– Он похож на библейского Падшего Ангела, - произнес я.
– Воскрешает мёртвых, несёт тьму и все дела.

– Ладно,

спрошу по-другому: почему тех, кто должен с ним бороться, назвали "Агентством Проекта Люцифер"?
– переформулировал наставник.

– Операция "Люцифер", - очевидные вещи я еще не забыл.
– Разгром американской дивизии. Их операция называлась "Люцифер".

– Да, агентство назвали в честь погибших воинов, - подтвердил Томпсон.
– Как планируешь назвать свою операцию?

– О, какой намёк на ожидающий нас провал!
– легонько засмеялся я.
– Никак не назову. Тем более, мы оба знаем, что эта операция не моя, а Ваша...

Мы сворачивали с набережной, уходя во дворы и улочки. Начинается самый длинный и опасный участок маршрута. Дорога, которой мы проходили с Иглом, намного короче и проще. Только снайпера там немного смущают. Поэтому лучше пойти проверенным с Евой путем. Пускай долгим, зато без неприятных сюрпризов.

Многие дороги и мосты перекрыты баррикадами и отрядами Проклятых, например, Моховая и Охотный Ряд наглухо заблокированы, поэтому приходится так изощряться и идти именно на Тверскую. Либо туда, либо под стрелков у Немцова моста.

Я, скажем так, размазал свой ирокез по голове и надел наконец-таки свой мотоциклетный шлем. Прическу я делал исключительно, чтобы по дому с ней расхаживать, в бою она скорее мешать будет. Но под головным убором всё равно, какие у тебя волосы. Кстати, никто так и не заикнулся по поводу моих экспериментов с внешним видом. Боятся меня что ли? Хотя да, я же могу неадекватно ответить...

Оставшийся путь мы молчали. Коршун еще перешептывался с новобранцами, а я и Томпсон ушли в себя и свои мысли. Или, скорее, в свою тишину. Мне было настолько спокойно и умиротворенно идти, что я и практически не думал. Наслаждался тишиной внутри и красотой снаружи...

– Вот, тут твоя позиция, - вошли мы в один из номеров гостиницы "Националь".
– Только не смейте источники света применять. Отныне входим в режим максимальной скрытности.

–

Ты и место мне оборудовал, - Коршун показал рукой на приставленный к окну стол, который, в свою очередь, стоял на поваленном шкафу. Пришлось так извращаться, чтобы подогнать нормальную высоту для нашего огромного снайпера.

– Этажом ниже такая же позиция, - рассказывал я.
– На случай, если по этой откроют огонь, беги вниз, жди полминуты, потом продолжай работать оттуда. Кто-нибудь перекурить желает?

– Я курю, - поднял в темноте руку один из новобранцев.

– Пошли в соседний номер, - позвал его я.

Мы с парнем заперлись в ванной, как бы странно это не звучало. Но иначе нас могли засечь, а так завалить всю миссию было бы совсем тупо. Я достал зажигалку, осветил ей местность, затем прикурил две сигареты и сел на пол.

– Тебя как зовут?
– спросил я у своего соседа по курилке.

– Иван, - нерешительно ответил тот.

– Иван, - повторил я.
– У меня была учительница, старенькая, которая почему-то звала меня Иваном. Пыталась переделать на русский манер мое имя. Но это два разных имени, они не являются аналогами друг друга.

– И что Вы сделали?
– поинтересовался Иван. Мой ровесник он, наверное. Хотя сейчас я выгляжу лет на пять старше из-за слоя грязи, неаккуратного бритья и шрамов.

– Меня это бесило, раздражало. Я хотел написать в классе на всю стену "Мое имя Ян", или хотя бы разбить ей стекло, - хихикнул я, вспоминая то время.
– Но я ничего не сделал. Я терпел.

– Иногда необходимо терпеть.

– А иногда необходимо действовать...

Глава 8.