Сладкие грёзы
Шрифт:
Вся квартира Блажена набита этой макулатурой. Пока я от шкафа к шкафу путешествую взглядом по цветным корешкам, она гремит на кухне мисками для собаки и заваривает кофе.
– Тебе с сахаром или просто черный? – слышу ее голос и невольно вздрагиваю, чуть не выронив книжку с пикантным названием «Искусное соблазнение». Пока девчонка терпеливо ждет ответа, а ее пес хмуро косится в мою сторону, я открываю
– С коньяком, – отзываюсь, уже на первых предложениях начиная тихо смеяться.
– Гав! – возмущается щенок, приподнимаясь на своих коротких толстых лапах и недовольно прижимая уши к голове.
Эта полудворовая овчарка странного бело-серого окраса решительно настроена отчитать меня за столь фривольное обращение с имуществом его хозяйки. Но мне как-то все равно. Я только книжкой трясу, прекрасно зная, что ни роста, ни сил у песика нет, и ехидно улыбаюсь, зачитывая:
– «Она слишком много времени провела с Нейтаном, его великолепное, сильное тело слишком часто притягивало ее взгляд. В первый раз, увидев его в трюме полуобнаженным, она, сама того не сознавая, оказалась во власти древнего как мир волшебства, имя которому – влечение…» – дочитать мне не дала Блажена, не вовремя появившаяся в гостиной.
В каждой руке она держала кружку с дымящимся ароматным напитком, комично застыв в пороге и недоуменно наклонив голову. Я прижал к груди книгу, закатил глаза и, вспомнив все уроки актерского мастерства, которое преподавали мне репетиторы, нанятые отцом, выдохнул:
– Не думал, что именно это ваше местечко так притягательно. Оказывается, я ошибался. Удержаться от поцелуя просто невозможно!
Прозвучало еще глупее, чем написано в книге. Щенок заскулил, пряча морду в лапах, а Блажена тихонько фыркнула и вошла в комнату, задрав нос.
– Переигрываешь. Нейтан Тремейн из тебя ужасный, – пафосно заявила, ставя кружки на столик рядом с большим мягким плюшевым диваном и садясь на него, одновременно махнув на меня рукой. – В такие моменты ведешь себя как типичный пацан.
– Ты эту ерунду вообще читала или это запасы твоей бабушки? Нет, серьезно. Это же деградация человеческого сознания. Нельзя искренне верить, что мужчины, тем более пираты, несут такую чушь, – хмыкаю я, отбрасывая книжку на полку и закрывая дверцу.
– Конечно, читала, я
– Ой, да, это в корне все меняет. Уверен, его каменная булава в ее прекрасном чехле…
– Какой же ты дурак.
Мы молчим и просто пьем кофе, больше ничего друг другу не говоря. С момента на улице до прихода в квартиру Блажены, куда она меня увела от Тимура и его истеричной подружки, прошло не так уж много времени. Может минут тридцать от силы.
Разбитые костяшки ноют, царапины и даже синяки от ударов Маши уже отчетливо видны на коже там, куда она успела дотянуться. Блажена ничего о них не говорит, только встает, а затем уходит, возвращаясь с белой коробочкой в руках. Ее ловкие длинные пальцы открывают крышку, достают антисептик и кусок ваты. Пока я, затаив дыхание, наблюдаю за ее манипуляциями, Солнцева невозмутимо обрабатывает мне руки, будто ничего ужасного перед собой не видит. Лишь вздрагивает немного, замечая многочисленные белесые шрамы на коже.
– Я наркоман, – вдруг выдаю, ожидая хоть какой-то реакции.
Не знаю, зачем это говорю. Видимо, хочется посмотреть, будет ли она так же спокойна, когда поймет, кто перед ней. Но Солнцева только поднимает взгляд и щурится, прижимая ватку с антисептиком чуть сильнее к глубокой царапине, задавая мне вопрос:
– И что?
– Хорошие девочки наркоманов домой не тащат, – отвечаю язвительно, вкладывая максимум яда в свои слова. – И незнакомых парней тоже. Так, знаешь ли, происходят убийства и изнасилования. Живые люди – это не Тристаны Тремейны из книжек про любовь.
– Нейтан, – поправляет она невозмутимо, чуть улыбаясь краешком губ. – И вряд ли ты бы стал меня насиловать и убивать. Весовая категория не та, – шутит она, смеясь сама над собой.
Я хочу услышать боль, но ее нет. Ничто в Блажене не выдает в ней забитую девчонку, которая комплексует из-за своей внешности. Скорее, она просто принимает как данность и не ищет себе оправданий. Даже сейчас она просто сидит, выдерживая каждый удар по самолюбию, пока я развлекаюсь шутками за двести на тему веса.
Конец ознакомительного фрагмента.