Сладкие разборки

Алешина Светлана

— Да, это очень важно, — сказал наконец Пацевич, отрывая взгляд от окна и переводя его на меня. — И совершенно меняет дело. И вас, Наталья Павловна, — он требовательно и пристально посмотрел на сидящую рядом со мной в напряженной позе Наташу, — я вынужден буду просить о полной и безоговорочной со мной откровенности. Понимаете? Полной! Мне нужно знать совершенно точно и определенно, участвовал ли Игорь в этой разборке или нет, является ли он организатором этого убийства, или это кто-то другой. Потому что если Игорь Горелов виновен и все это он сам затеял — это один способ защиты.

Если же его, как вы утверждаете и как он сам написал в записке, подставили — совсем другой.

Возникла пауза, во время которой Пацевич, очевидно, ожидал ответа Наташи, но та, поникнув головой и молча глядя в пол, будто замерла. Признаться, мысленно ставя себя на ее место, я тоже чувствовала растерянность. Безумно трудно бесконечно утверждать, что муж твой невиновен, хотя все вокруг и, казалось бы, сами факты говорят об обратном. Поневоле начнешь сомневаться!

— Наталья Павловна! — вновь заговорил Пацевич торжественно, словно в зале суда. — Вам известно, куда ваш муж уезжал вчера, в начале третьего часа дня?

Наташа ответила наконец едва слышным, сдавленным голосом:

— Нет, он не сказал мне… — Тихий, нервный вздох.

— Но ведь он куда-то ездил, не так ли?

— Он не мог этого сделать! — заговорила она вдруг с жаром. — Он был слишком добр, понимаете? Он прикармливал всех окрестных бездомных кошек, они за ним бегали стаей… И когда мы дезинсекцию проводили, он всякий раз говорил мне: знаешь, так жалко насекомых губить, нельзя ли как-нибудь прогнать их, так чтобы без смертоубийства…

Адвокат одобрительно, но довольно бесстрастно кивнул.

— Да, да, — сказал он, — такие подробности важны, и на присяжных в суде они производят хорошее впечатление. Однако, как известно, жажда денег делает многих из нас безжалостными зверями. Вы же не станете отрицать, что Сучков был вашим конкурентом! Вы изготовляли один и тот же продукт, но покупатель едва ли различал, где ваши сырки, а где произведенные Сучковым. Отсюда налицо соперничество, борьба за покупателя, за рынки сбыта… Нет, как хотите, а это сильнейший мотив для убийства, от которого трудно откреститься!

— Но мы оба вполне уживались на рынке! — воскликнула Наташа с отчаянием. —Поймите, не было у нас никакой борьбы за покупателя! Наши сырки распродавались практически сразу, не залеживались в холодильниках. Мы даже хотели расширить производство, обсуждали это с Сучковым…

— Обсуждали с Сучковым? — удивленно воскликнул Пацевич, и для меня это тоже оказалось неожиданностью.

— Ну конечно! — робко улыбнулась Наташа. — А вы думали, мы с ним были на ножах?

— Я думал?.. — Адвокат смущенно потер виски. — Я ничего не думал. Пока что я только выясняю обстоятельства дела. Ну, если уж на то пошло, какие у вас были с Сучковым отношения?

— Дружеские. — Наташа снова робко улыбнулась. — Мы постоянно друг друга с праздниками поздравляли и домой друг к другу в гости ходили. Последний раз даже Новый год вместе встречали: у нас в особняке просторно, можно хоть всю ночь сидеть, никому не помешаем. А у Сучковых за стеной соседи-пенсионеры живут, при малейшем шуме жаловаться начинают — вот они на новогоднюю ночь к нам…

— И тем не менее Горелова

видели на разборке, во время которой Сучков был убит. — Пацевич задумчиво снова отвернулся к окну. — Очень интересно!

— Ну конечно! — заговорила я горячо. — Я же вам говорю, что Игоря подставили, — он и сам про это написал! Я лично не могу поверить, что Игорь — бандит. Не похож он на бандита…

— Вы подождите, — сказал Пацевич с досадой. — Эмоции и впечатления давайте оставим в стороне. Меня интересуют только факты. Попробуем-ка еще раз все и сначала. Итак, вы с абсолютной уверенностью утверждаете, что видели в лимузине именно Игоря Горелова, так?

— Да, утверждаю, — сказала я довольно уныло, это признание слишком уж противоречило пафосу моей только что произнесенной речи.

— Так, это понятно, — продолжал Пацевич. — И вы видели, что он стрелял из автомата. Так?

Я озадаченно посмотрела на него.

— Стрелял?.. — переспросила я. — Нет, как он стрелял, я не видела, но автомат он держал в руках, это совершенно точно.

— Так, хорошо, — кивнул Пацевич. — Теперь скажите, лица других участников разборки вы видели? Можете их описать? Может быть, какие-нибудь характерные приметы?

— Лица? — Я задумалась, потом решительно замотала головой. — Так у них на голове у каждого черный чулок был надет, с прорезями для глаз. Ну, вы представляете! Поэтому никаких лиц я не видела.

— Так! — воскликнул Пацевич. — И что же вы об этом молчали? — Потом задумчиво:

— Значит, у всех на головах чулки, только у нашего Игоря лицо без маски: смотри, кто хочет…

— Вот именно! — согласилась я. — А еще один из бандитов потребовал двери трамвая открыть, и лимузин проехал мимо нас медленно-медленно, как на параде, словно чтобы все могли как следует все рассмотреть.

— Будто бы его продемонстрировали вам, свидетелям разборки, — вторил мне Пацевич. — Нате, мол, смотрите, люди добрые, вот он, преступник! — Адвокат вздохнул. — Да, все это выглядит именно так, будто его нарочно подставили…

Снова возникла пауза, во время которой адвокат рассеянно смотрел в окно.

— Ну да ладно! — сказал он, поворачиваясь к нам. — Обо всем этом я еще буду говорить с самим Игорем. Беседа у меня с ним в девять часов, а в десять — допрос со следователем уголовного розыска. Надо будет успеть до допроса у следователя рассказать Игорю обо всем, что мы узнали, а заодно и его самого порасспросить и предупредить, чтобы не ляпнул следователю чего-нибудь лишнего, иначе ему крышка… А мы можем сколько угодно долго и жалостливо рассказывать, как он бездомных кошек подкармливал да какие с убитым отношения были дружеские… Но эти два факта: во-первых, что Игорь Горелов и Сучков были конкуренты, а во-вторых, что вы его там видели, — лишат смысла и доказательной силы все эти трогательные истории в два счета. Как только в милиции получат протокол ваших показаний, где все это будет прописано черным по белому, то они и копать больше не будут, и улики собирать бросят, просто передадут дело в суд — и кончено. Так что тут самое главное, чтобы ни вы, ни Игорь ничего лишнего не сболтнули. Ну, насчет вас я могу быть спокоен, верно?