Сладкий грех. Искупление

Мур Лина

У меня в груди всё трещит от боли. И если бы я заметила хотя бы небольшое расширение зрачков, которое свидетельствовало бы о том, что он врёт или злится, или же потемнение цвета радужки, то поймала бы его на лжи. Но ничего нет. Абсолютно ничего нет. Я словно смотрю в запрограммированные и пустые глаза, которые никак не реагируют на меня.

— Ввиду нашего знакомства, я должен попросить тебя, встретиться сегодня с моим адвокатом и подписать обязательство хранить втайне всё случившееся. Это для твоего же блага. Сейчас у меня другая жертва. Тебе бы не хотелось снова стать ей, потому что тогда ты точно умрёшь. Позаботься о себе. Конечно же, я выплачу

тебе финансовую компенсацию. Ты больше ни в чём не будешь нуждаться. Размеры и сроки выплат будут указаны в договоре между нами и поступать на твой счёт ежемесячно. Это мои условия. Если они тебе не нужны, то выбора у тебя нет. Не будь моей жертвой снова, Энрика. Предупреждаю, это для твоего же блага. На этом я прощаюсь с тобой, — кивнув мне, Слэйн направляется к двери.

— Постой, — шепчу я, но он уходит. Слэйн даже на секунду не замер, чтобы обдумать свой поступок. Он просто закрыл за собой дверь и исчез.

Наверное, это шок. Я ничего не могу сказать. Смотрю перед собой, ощущая незнакомый мужской парфюм, и перевариваю услышанное. Слэйн стал другим. Это не Слэйн. Я его не узнала. Теперь даже запах другой исходит от него. Всё другое. У него новая жертва, он живёт дальше без своего будущего, а прошлым своего отца.

Потом наступает жалость к себе. Я же так старалась и столько всего сделала ради Слэйна. Я чуть не погибла. Вынесла многочисленные оскорбления, ссоры, страх, панику и выстояла. А что он? Бросил меня. Я стала пустым местом. Мёртвой.

Конечно, злость тоже приходит. Хочется отомстить. Хочется выскочить из палаты и драться со Слэйном, пока он не скажет мне, что просто пошутил.

А затем приходят осознание и слёзы, оттого что моя любовь, правда, только моя. Я не могу заставить любить себя. Не могу манипулировать любовью, ведь Слэйн не виноват в том, что я полюбила его.

И я решаю отпустить его. Я говорила ему о том, что отпущу его, если он больше не будет во мне нуждаться. Да, это сложно. Да, это больно. Да, это как будто мою жизнь растоптали, и теперь она огромный ком из грязи. Но я, сцепив зубы, заставляю себя отпустить его, а сама должна двигаться дальше. Хотя жить с этой дырой в груди будет невыносимо.

Даже не глядя подписываю договор со Слэйном сроком до конца моих дней. Это всё, что я увидела. Остальное прошло, как во сне. Я ставила подпись за подписью. Их было много. Мне выдали второй экземпляр, который я бросила в тумбочку. Мне тоже стало всё безразлично.

Умею ли я, вообще, жить без Слэйна? У меня выработалась привычка всегда быть рядом с ним, бояться за него и за нас, требовать что-то от него, ругаться с ним и каждый день жить словно на пороховой бочке. А сейчас, в тишине, я даже не знаю, кем стала. Как будто я увидела кошмар, и он вроде бы должен был уже закончиться, но нет. Я всё жду и жду, что случится нечто такое, что вновь перевернёт мой мир. За три дня ничего так и не случается.

— Привет.

Удивлённо поднимаю брови, когда в мою палату входит Дэйзи. Она кладёт букет цветов на койку у моих ног и натягивает улыбку.

— Выглядишь уже лучше. Прости, что не пришла раньше, Киф не разрешал. Я теперь под его надзором. Придурок, — фыркает она, опускаясь на стул.

— Кто прыгнул за мной в воду? — выпаливаю свой вопрос.

— Энрика…

— Кто?

— Киф, — Дейзи поджимает губы и придвигается ко мне ближе.

Чёрт. Больно так.

— Не нужно, Энрика. Не нужно думать об этом. Забудь, иначе убьёшь себя внутри.

— Что делал Слэйн? Ты была там? На свадьбе?

— Да,

я была. Я же под надзором Кифа, и он всюду таскает меня с собой, как прикрытие. Тебе не нужно знать, что делал Слэйн. Просто поверь мне. Это причинит тебе боль.

— Дэйзи, пожалуйста, — скулю я.

Она тяжело вздыхает и качает головой.

— Пару минут смотрел перед собой, а потом развернулся и ушёл. Никто его не видел несколько дней. Я не видела до сих пор. Знаю только, что у него новое дело, и он полностью погружён в него. Слэйн улетел в Австрию.

Стало ещё больнее.

— Спасибо, что не соврала. Мне так паршиво. Он бросил меня. Бросил. Как такое может быть, Дейзи? Да, никто из вас не верил в то, что Слэйн любит меня, но верила я. Саму себя обманывала. Так паршиво. Не знаю, как мне жить дальше, — горько признаюсь я.

— Ты сможешь жить дальше, Энрика. Ты сильная и не должна зависеть от мужчины и его внимания. Знаешь, сколько таких ублюдков у тебя ещё будет? Множество. Если ты будешь каждого воспринимать, как божество…

— Не будет других. Я знаю. Не будет. Любить так, как я люблю Слэйна, можно только раз. Я зависима от него. Хочу найти его, но держусь. Понимаю, что это неправильно, и я унижаю себя. Поэтому и молчу. Я терплю.

— Потерпи. Ты всё правильно делаешь. Нужно перетерпеть. Это как наркотик. Ломка причиняет боль, а потом отпускает. Я знаю, о чём говорю. Я была наркоманкой. Но в этом деле главное — думать о себе, а не о мужчине, которому ты безразлична. Не нужно ломать себя ради того, кто этого недостоин. Ты сильная. Ты справишься.

— А если нет? Если не смогу? Если я свихнусь от этой боли? Если…

— Энрика, это тебе сейчас кажется, что всё плохо. Вероятно, ты даже думаешь о самоубийстве, но перетерпи. Сожми кулаки и иди дальше. У тебя получится. Если тебе нужна будет помощь, то я твоя подруга. Я считаю себя такой, пусть и паршивая, но подруга.

— Я не должна с тобой встречаться, Дейзи. Ты напоминаешь мне о нём, о Слэйне. Я не готова видеть людей, которые близки к нему или были таковыми. Мне больно. Очень больно. Поэтому я прошу тебя уйти. Оставь меня, пожалуйста, одну. Прости, — Отворачиваюсь от неё и ведь помню всё. Как же стереть все воспоминания? Я бы тоже хотела стать роботом. Но я живая. И сейчас я ненавижу себя за это. Ненавижу.

Дэйзи молча оставляет меня, а я снова плачу. Что я могу поделать с этими слезами? Я не хочу кричать или ругаться. Просто хочу поплакать, чтобы легче стало. Но я ищу радость, оттого что Слэйн живёт. Пусть неправильно для меня, но это его выбор. А я всегда буду его ждать.

Я выхожу из госпиталя одна и замечаю Мэйсона, облокотившегося о свою машину. Удивлённая, смотрю на него, и он натягивает для меня улыбку.

— Привет, Энрика. Не против, если я подвезу тебя до дома? — нервничая, спрашивает он.

— Привет. Что ты здесь делаешь? Как ты, вообще, узнал, что я была здесь, и сегодня меня должны выписать? — шокировано шепчу.

— Хм… ну, в общем, моим родителям позвонил Фарелл Нолан и попросил тебя забрать отсюда. Он бы и сам это сделал, но в данный момент находится в Лондоне на лечении. В общем, вот так. Да и я… хм, был на твоей несостоявшейся свадьбе. Нас пригласили, и мы… Короче, я просто подвезу тебя, и всё. Вряд ли ты готова обсуждать что-то сейчас. — Мэйсон нервно оглядывается и умоляет меня взглядом не начинать этот разговор. Да я и не хочу, он прав. Боже, мне стыдно за то, что многие видели моё «самоубийство». В газетах тоже об этом писали, но статьи быстро исчезли.