Сладкий конфликт
Шрифт:
Мне пришлось убеждать себя, что во мне слишком силен инстинкт защитника, ведь Лекс беременна, но она в безопасности на ферме вместе со всеми остальными. Ферма Сары и Джо была самым безопасным местом, которое я только знал. Поэтому я был готов оставить ее, пока мне надо было съездить в «АДОВАЯ». Плюс, я хотел держать ее как можно дальше от этого места.
Я выехал на хайвей и повернул к Рейвенсвиллю, когда зазвонил мой телефон. У меня было ощущение, что я знаю, кто звонит, так что ответил на звонок, не глядя на экран.
— Моррис
— Джейк, это Коул. Где ты?
— Я еду в «АДОВАЯ» с фермы. Где ты?
— Стою у «АДОВАЯ», оттягивая неизбежное.
— Я скоро буду. Пойдем вместе. Думаю, Хансон будет зол.
— Тоже так думаю, скажем просто, у меня дурное предчувствие.
Я встревожился. У Коула редко бывали плохие предчувствия. Как бы ситуация не изменилась с плохой на ужасную. Я нажал на газ.
— У меня тоже. Буду через пару минут.
— Хорошо.
Коул завершил вызов.
Я глубоко вдохнул и положил телефон. Скоро мы окажемся в сердце шторма.
***
Коул ждал в лобби здания, в котором размещалось агентство. Наше появление в КПЗ заставило присутствующих замолчать. Все агенты наблюдали за тем, как мы идем к офису Хансона. Я ощущал, как от них волнами исходит враждебность.
Когда мы вошли в офис, Хансон поднял голову от папки, которую изучал и закрыл ее.
— Закройте дверь и присаживайтесь, — приказал он.
Я закрыл дверь и сел на стул. Коул встал около другого стула, отказываясь садиться. Мы сцепились взглядами, он отвернулся первым.
— Ранее сегодня я получил тревожный звонок, агент Моррис.
Я выгнул бровь.
— Вот как.
— Мне позвонил наш стажер, Александрия Купер и сказала, что завершает обучение. Сказала, что у нее есть другое дело, и она не может больше этим заниматься. Я напомнил ей, что она подписала с нами контракт, и у нее нет выбора, кроме как продолжить обучение. Тогда она ответила, что не может и не станет этого делать и, что вы ее поддерживаете в этом решении. Все верно?
Я кивнул.
— Да, сэр. Я не просил ее совсем уходить, попросил взять перерыв. Она беременна, и я не позволю чему-либо случиться с нашим ребенком. Если она решила уйти совсем, то это было полностью ее решение, и я поддерживаю его.
— Ей нельзя уходить. Мы приостановим физическое обучение до рождения ребенка. Затем тренировки возобновятся по плану.
— Нет. Ментальные тренировки так же тяжелы, как физические, если не больше. Я уверен, что в контракте есть лазейка, защищающая беременных женщин от того, чтобы их заставляли рисковать своим ребенком.
Хансон сердито уставился на меня. Он повернулся к Коулу, в дальнейшем игнорируя меня, так как знал, что я прав.
— Почему мы ничего не слышали о вас много дней?
Коул пожал плечами.
— Я был вынужден решить пару семейных проблем. Я пришел сюда не для того, чтобы вы задавали мне вопросы. Я пришел задать их сам.
Хансон
— Вы пришли задать вопросы мне? Кем вы себя считаете? Вы смеете меня о чем-либо спрашивать?
Коул скрестил руки и широко улыбнулся.
— Ну, я знаю, кто я, и, да, смею. Так что, перейдем к делу и начнем, пока вы все еще похожи на человека и директора, которого я знал. Почему на территории моего дяди был агент?
— Он выполнял свою работу.
— Его работой было застрелить гражданского?
— Его работой было защитить себя, как вы знаете, агент Эванс.
— Я знаю, что мой дядя не причинил бы никому вреда без причины, так что это не обсуждается. У агента не было причин защищаться. Зачем было нужно нападение на волков?
Хансон ответил не сразу.
— Они напали на нас первыми. Они убили агента Локхарта.
— Это не было установлено. Судмедэксперт не смог ни подтвердить, ни опровергнуть, что за это несут ответственность волки. Зачем раскрывать обществу существование оборотней? Нашей главной заботой является сохранение сверхъестественного мира в тайне, дабы предотвратить массовую истерию.
— Люди имеют право знать, что происходит в их обществе. Они должны знать, чтобы иметь возможность защитить себя и быть готовы на случай, если будет еще одна атака.
Коул сделал шаг вперед, поставил ладони на стол и наклонился к Хансону так, что они оказались практически нос к носу. Я приготовился к драке, правда, не был уверен, буду ли разнимать их или присоединюсь к ней.
— Вы знаете, что это были не волки. Наши волки никогда не нападали ни на гражданских, ни на офицеров. Мы оба хорошо это знаем. В какую игру вы играете?
Хансон не отодвинулся, но уголки его губ изогнулись в слабой усмешке.
— Наши волки? Вы хотите признаться, что являетесь частью сообщества, которое объявило войну нашей расе и агентству?
Коул выпрямился и неожиданно попятился назад.
— Без комментариев.
— Сдайте пистолет и значок. Похоже, что вы больше не являетесь сотрудником нашего агентства. Ваша верность под вопросом. Нам нужно, чтобы вы были преданы лишь нам.
Коул бросил значок на стол. Он достал пистолет из кобуры и отдал его Хансону. Развернулся и вышел из комнаты. Я встал перед Хансоном.
— Знаете, вы только что совершили большую ошибку, Хансон. Мы ваши лучшие агенты.
Размяв шею, Хансон посмотрел на меня.
— Мы?
Я взял свой значок и пистолет и положил их на стол. Повернулся и вышел из комнаты. Коул опустошал свой рабочий стол, собирая личные вещи в коробку. Их было немного. Я посмотрел на свой стол и понял, что никогда не приносил никакие личные вещи в офис.
Мы пошли на выход в тишине. Когда мы вошли в лифт, я заметил, что Хансон наблюдает за нами, а затем берет в руки телефон. Он не отводил взгляда, пока двери лифта не отрезали нас от офиса.