Сладкий яд или я на все согласна. Часть 1
Шрифт:
– Где твой телефон?
– последовал ещё один властный вопрос, - Почему он выключен?
Я не собиралась отвечать на его вопросы и молчала, упрямо поджав губы. Боль в локте была настолько сильной, что мне едва удавалось её терпеть. Хотелось заныть, застонать, захныкать, умоляя его отпустить и прекратить это, но отчего-то я решила, что не проявлю больше слабость и ни за что не буду его умолять.
– Отпусти, - вместо этого процедила сквозь зубы, набравшись смелости.
Он
– Пошли.
– Куда?!
– запаниковала я.
– Дома поговорим.
Страх ледяными щупальцами забрался под кожу, перехватив горло. Я не останусь больше с ним наедине у него дома.
– Нет!
– почти задохнулась я, упираясь руками и ногами, - Я к тебе не поеду!
Он остановился, притянув меня к себе за многострадальный локоть, и пристально глядя в глаза процедил:
– Ты поедешь туда, куда я скажу.
– Нет!
– снова закричала я, изо всех сил пытаясь освободиться.
– Ты не представляешь, что я с тобой сделаю за твою дерзость…
Я сглотнула подступивший к горлу ком, продолжая сопротивляться ему из последних сил.
– Не надо со мной ничего делать! Отпусти! Я не хочу! Ты не имеешь права!..
Он остановился, схватил меня за обе руки и завернул их назад, тем самым погасив все мое сопротивление. Я оказалась крепко прижата к его груди, а наши лица были ровно друг напротив друга.
– Я имею право на то, что посчитаю нужным, - спокойно проговорил он, гипнотизируя меня взглядом.
И внутри меня что-то надломилось. Я устала физически сопротивляться ему, устала морально. И снова это противное чувство жалости к самой себе, и чувство собственного бессилия, стали застилать мои глаза непрошеными слезами.
– Ты считаешь нужным унижать меня?
– едва держась, чтобы не разреветься, спросила я.
В его взгляде что-то неуловимо изменилось. Холод исчез, промелькнуло удивление или даже растерянность, и в целом он теперь смотрел так, будто впервые меня увидел.
– Я тебя не унижал… - медленно произнёс он.
– Разве бить, заставлять делать то, что я не хочу - это не унижение?
– эмоционально воскликнула я.
Он отрицательно покачал головой, не отрывая от меня своего нового взгляда.
– Ты не знаешь, что такое унижение, - спокойно возразил он, - Наверное, мне придётся показать тебе, чтобы ты поняла разницу.
– Нет! Не надо мне ничего показывать!
– в свою очередь завертела я головой, -
Не выпуская из своих рук моих запястий, он тряхнул меня так, что мне пришлось замолчать.
– Сейчас ты успокоишься, и будешь делать то, что я говорю, - медленно по буквам произнёс он, понизив голос.
– Нет!
– горячо запротестовала я в ответ, - Я не твоя вещь, а живой человек! Я тебе не принадлежу и не хочу подчиняться! Я больше не хочу быть с тобой, слышишь?! Оставь меня в покое!!!
Последние слова я буквально прокричала ему в лицо, снова попытавшись вырваться.
Его челюсти плотно сжались, во взгляде отразилась ярость, а руки ещё сильнее сдавили мои запястья у меня за спиной. И я снова зажмурилась от боли.
Он отпустил. Но лишь для того, чтобы схватить меня за ворот и швырнуть по коридору в сторону выхода.
– А ну пошли.
Теперь, кажется, я разозлила его по-настоящему. Снова вернулся животный страх, и слепое желание поскорее сбежать.
И я побежала было, но он моментально догнал, перехватив за больной локоть, и снова больно его сжал.
– Отпусти!
– захныкала я, - Я никуда с тобой не пойду!
– Ты хочешь, чтобы я протащил тебя за волосы через весь университет?!
– прорычал он, наклонившись к самому моему уху, - Поверь мне, я это сделаю.
И я поверила. Что-то мне подсказывало, что ему действительно плевать на все и на всех. Работой в университете он точно не дорожит. И звать на помощь просто бессмысленно. Мне врядли кто-то поможет, а я лишь ещё больше его разозлю этим.
Он тащил меня почти силой всю дорогу до парковки, сделав небольшой перерыв только для того, чтобы забрать из гардероба мою куртку. Я все оглядывалась по сторонам, в отчаянной надежде увидеть хоть кого-то из знакомых мне преподавателей или студентов, чтобы появился предлог задержаться. Но, как по закону подлости, весь универ словно вымер. И кроме гардеробщицы, уборщицы и охранника на входе, мы не встретили никого.
Все так же, крепко сжимая мой больной локоть, он дотащил меня до своей машины, буквально втолкнув в неё.
Я словно впала в какой-то ступор, не в силах больше сопротивляться его железной воле.
Всю дорогу отстранённо наблюдала, как за окнами мелькали заснеженные улицы, дома, пока машина не въехала на знакомую подземную парковку.
Он так же силой вытащил меня наружу, и повёл в сторону лифтов, прихватив с собой какой-то чёрный бумажный пакет с заднего сидения автомобиля. На вид этот пакет казался довольно тяжёлым, когда он брал его, я услышала негромкий металлический лязг, который нагнал на меня ещё больше ужаса. Что там внутри? Предчувствие подсказывало, что ничего хорошего.