Сладко-горькая любовь
Шрифт:
Интересно, есть ли у меня в запасе время, чтобы хорошенько перепачкаться в грязи? Меньше всего мне хотелось выглядеть для Деза по-особенному. Мне пришлось сильней ухватиться за перила, потому что из-за нервного напряжения я не могла вздохнуть полной грудью. Или же это все было из-за платья? В любом случае, я не могла дышать.
С первого этажа до нас доносился шум голосов, и, спускаясь по лестнице, я отчаянно попыталась определить, кому они принадлежат. Кровь стучала в ушах, во рту пересохло, а я тем временем ступала на пол второго этажа. Я хотела наклониться и посмотреть вниз, но Даника схватила меня за руку и повела к оставшимся ступеням.
Не
Даника подтолкнула меня локтем, заставляя двигаться вперед.
Споткнувшись, я мрачно посмотрела на нее.
– А вот и она, - как раскат грома прозвучал голос отца - тяжелый и горделивый. Я чувствовала себя как на аукционе, связанной по рукам и ногам.
Пожилой Страж с седыми волосами и морщинистым лицом недовольно проворчал:
– Пора уже, Гаррик. Никто из нас не молодеет.
Сжав руки в кулаки и пристально смотря на отца, я заставила себя идти дальше. Толпа расступалась передо мной, пока я, как в оцепенении, продолжала свой путь. Я не могла не на кого смотреть. Мой желудок, сжавшись в узел, казалось, был готов извергнуть все свое содержимое наружу.
Папа что-то сказал и спокойно улыбнулся, но я не уловила ни слова. Все мое тело напряглось, когда он отступил в сторону. Против моей воли, мой взгляд опустился на опустевшее место.
И там был он.
На миг мое сердце остановилось, а потом забилось с удвоенной силой.
Дез стоял передо мной - более высокий и возмужавший. Во многом он остался прежним, но в тоже время в нем многое изменилось. Но его глаза остались прежними: бледно-голубые, окаймленные веером густых ресниц. В юношестве его темно-каштановые волосы были подстрижены по бокам, а на макушке красовался ирокез. Сейчас нет. Теперь его волосы струились мягкими волнами, практически касаясь плеч. Но отсутствие ирокеза было не единственным изменением. Ничего не напоминало в нем того парня, который ушел три года назад; его образ был одновременно и чужими, и знакомыми.
Юношеский овал лица сменился более резкими, выразительными чертами: подбородок стал более выразительным, а скулы выше, его нос был слегка искривлен, словно был сломан и неправильно вправлен. Его брови изящно изгибались над голубыми глазами, а губы казались более полными. Предательская мысль проскользнула у меня в голове, интересуясь, такие же они чувствительные, как кажутся? Эти губы более не улыбались, а Дез всегда мне улыбался - сейчас они были лишь слегка приоткрыты. Пока мой взгляд скользил по его образу, я поняла, что он больше не тот юноша, в которого я влюбилась.
Дез пристально смотрел на меня, его слегка расширившиеся зрачки начали растягиваться по вертикали. Изумление осветило его поразительно лицо и, честно говоря, я не могла понять причин его удивления. За три года его отсутствия
Его взгляд опустился на долю секунды, и я прищурилась. Чувство раздражения покалывало мою кожу. Ему действительно еще хватало наглости оценивать меня? Но чувство ненависти к нему быстро угасло, сменившись пониманием, что сейчас передо мной стоит незнакомец. Жар разнесся по моим венам, когда его глаза нашли мои. В тот момент, когда наши взгляды соединились, в воздухе начало потрескивать статистическое напряжение.
Дез двигался слишком быстро, не оставляя мне возможности прийти в себя. В одну секунду он был напротив, а уже в другую его рука обхватила мой затылок, а пальцы запутались в волосах.
Мое сердце ушло в пятки, когда я поняла его намерения. Я открыла, было, рот, чтобы запротестовать, но уже было слишком поздно.
Дез поцеловал меня.
ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Чувство удивления переполнило мою грудь, притупляя все остальные ощущения. Отчасти я была слишком ошеломлена, чтобы что-то сделать, нежели просто стоять. Мой сжатый кулак полыхал от желания впечататься в его подбородок. Как он осмелился поцеловать меня спустя столько времени? С ума сойти, он даже не поздоровался! Но легкое, словно перышко, прикосновение его губ поразило меня.
Раскат голосов проносился по атриуму, заглушая все вокруг за исключением стука моего сердца. Где-то на задворках памяти я знала - это еще одна традиция. Один поцелуй запечатлевал намерения перед всем кланом, но помнится мне, еще совсем недавно я не была готова мириться со всей это чертовщиной. Эта мысль резко спустила меня с небес на землю.
Я попыталась отодвинуться, но Дез усилил хватку на моем затылке и положил ладонь на мою талию. Давление его губ усилилось, когда он прижал меня к себе. Все мои мысли развеялись. Его широкая грудь казалась твердой, словно скала, а стальная хватка не девала мне дышать. Жар разлился по моим венам, концентрируясь внизу живота, откликаясь на громкий рокот его сердца. Мой пульс участился, когда он углубил поцелуй, и в какой-то момент мои руки оказались на его плечах, но совсем не для того, чтобы оттолкнуть его.
Мой первый поцелуй... все о чем я мечтала, за исключением, конечно же, публики. Тяжело не замечать окружающие крики и овации. Моя разгоряченная кожа полыхала. Губы Деза касались моих, требуя открыть их. Я ахнула, интересуясь, где он научился так целоваться. Ревность, словно полярная звезда, загорелась в моих мыслях. Хорошо, даже знать не хочу, где и с кем он научился целоваться.
Кто-то громко откашлялся.
– Я восхищен, что ты рад видеть мою дочь, но думаю, пора остановиться.
Дез медленно отстранился от моих губ и, тяжело дыша, прислонился лбом к моему. Его зрачки расширились, а радужки глаз стали ярко-голубыми, словно лазурит. Он закрыл глаза и прерывисто выдохнул.
– Жасмин.
При звуке непривычно глубокого голоса, я разжала его объятия и отстранилась. Отступив, я дотронулась до полыхающих щек, а после скрестила руки на груди. Смятение во мне перерастало в бушующий шторм эмоций. Счастье. Ярость. Возбуждение. Возрастающее желание и гнев. Его неожиданное возвращение. Я более не знала, что думать.