Сладкое искушение

Хиггинс Венди

— Ты злишься на меня? — шепчу я.

Она оборачивается ко мне и касается щеки.

— Нет, Кай. — Она пытается переубедить меня и целует, прежде чем лечь обратно. Я крепче прижимаю ее к своей груди и вслушиваюсь в дыхание, которое постепенно становится все легче и реже.

Я никогда не позволю себе таких фантазий. Каждый миг, каждое мгновение рядом с Анной и есть для меня ожившая мечта.

— Ты — моя мечта, — шепчу своему спящему ангелу. — Моя единственная мечта.

Глава 36. Душевный разговор

"Гаснет

свет,

Входит ночь."

"Enter Sandman" Metallica

Следующим утром мы возвращаемся в новый дом Патти и прощаемся со всеми нашими друзьями. С их уходом возникает странное чувство, а я осознаю, что нам впервые удалось собраться вот так просто, практически как обычным людям, и провести время вместе. Мы сидели за столом и ужинали, как настоящая большая семья. Марна и Джинджер немного повздорили — но какой же семейный праздник без ссор?

Прошло вполне неплохо. За исключением инцидента с близняшками.

Я не готов уезжать, но время беспощадно. Встреча Князей в Швейцарии завершилась, и вскоре они вернутся каждый в свою обитель. Да и надо еще заняться особняком в Джорджии, а потом возвращаться в Лос-Анджелес. Как-то не нравится мне, что отец до сих пор со мной не связался, остается полагать, что причина кроется в обычной невнимательности.

Анна показывает душевую, расположенную на втором этаже, и мне приходится подавить сильнейшее желание затащить ее туда. Однако, сомневаюсь, что Патти оценит это. Приходится отпустить ее и в одиночестве вставать под теплые струйки воды.

Но не успеваю я домыть голову, как у меня начинает покалывать шею. Я замираю, в то время как пена стекает мне по лицу и шее, и прислушиваюсь к происходящему в гостиной, где, как мне хочется верить, спокойно сидят Патти, Джей и Анна.

Вот только слышу я кардинально обратное — грохот, бормотание и стоны. Какого черта?

Я сразу же выключаю воду, затем с такой силой отдергиваю шторку, что не выдерживает держащая ее перекладина и вылетает из стены, а я сам путаюсь в пластиковой фигне. Выпутавшись, наконец, из нее, выпрыгиваю из ванной. Никто не произносит ни слова, но судя по звукам, там что-то неладно. Забив на трусы, хватаю шорты и натягиваю их прямо по мокрым ногам, после чего, поскальзываясь на плитке, бегу к двери.

— Не спускайся! — кричит Анна, но я никак не реагирую на ее предупреждение.

Сбежав по ступенькам, я влетаю в гостиную как раз в тот момент, когда Анна выбегает через заднюю дверь. В поле зрения тут же попадают контуженный Джей и Патти, лежащая на полу. Бледная, но живая. Я бегу к двери и вижу, как Анна, держа в руке рукоять меча, высматривает что-то в саду среди деревьев. По ничего необычного не видно.

Патти стонет и я мчусь обратно. Она садится, оперевшись спиной

о диван.

— Господи, Боже мой, — бормочет себе под нос Джей. — Свят-свят…

— Вы в порядке? — спрашиваю у Патти. Она слабо кивает.

— Я… кажется, да. — Видимых ран, вроде, нет.

Анна возвращается и, склонившись над Патти, берет ее за руки.

— Как ты?

— Не понимаю, что произошло, — говорит Патти. Взгляд ее проясняется. — Мне вдруг стало так больно и страшно… и… — Она задрожала.

— Кто здесь был? — спрашиваю, изо всех сил пытаясь скрыть, насколько я сам испугался.

— Это было так странно, — говорит Джей. — Ты бы видел Анну! Что это за штуковина? — Он кивает на рукоять. — Оно светилось. Она так быстро двигалась. Никогда еще такого не видел!

Она смогла воспользоваться рукоятью? Я смотрю на бледную и поджавшую губы Анну. К влажному лбу прилипли спутанные прядки волос. Я обнимаю ее лицо руками.

— Что здесь было?

— Шептуны, трое занялись Джеем. Двое — Патти. Один пытался завладеть ее разумом. — Патти громко ахает и прикрывает рот рукой. И я не могу ее в этом винить. — Четверых я убила, но… одного упустила.

— Одного упустила, — шепчу я. Мы с Анной смотрим друг на друга, осознавая смысл сказанного.

Одного она упустила. И он видел ее с мечом. И этого окажется достаточно. Мне будто переворошили все внутренности, потому что это все. Вот он, катализатор — начало конца положено. И его запустила Анна, она же нас и поведет, и… ох. Боже.

Я хватаюсь за волосы. Погружаюсь в ту же пучину из нервов, как когда был вынужден следить за работой Анны в канун Нового года и на следующий день, во время саммита. То же безнадежное чувство беспомощности. Я прислоняюсь к стене, у меня кружится голова.

— Черт. Черт, Анна… — Я не готов. Слишком рано. Я не готов! В горле застревает крик, который все же вырывается из меня, и я изо всей силы ударяю кулаком по стене и пробиваю ее.

Я должен защитить ее. Нельзя, чтобы ее тронули. Она сильная, и хоть на некоторые вещи наши взгляды различаются, она во многих вопросах умнее меня. В этом я не сомневаюсь, но ничего не могу поделать с безумным желанием спрятать ее от всего мира.

Развернувшись, опираюсь о стену и вжимаю костяшки пальцев в глаза.

Я не готов…

— Кай. — Голос у Анны такой ясный и спокойный.

Я опускаю руки. Она смахнула волосы с лица. Не представляю, как ей удается выглядеть такой спокойной.

— Вряд ли они поняли, что ты здесь, — говорит мне она. — Это наше преимущество.

Я киваю, хоть и слабо верится, что в данном положении преимущество есть у кого-то, кроме Князей.

— Тебя не подозревают, — продолжает она. — Это значит, что ты сможешь "разведывать". Мы сейчас разойдемся и…

— Нет, — перебиваю ее я. Она спятила, если решила, что я оставлю ее без присмотра. — Я остаюсь.