Сладкое искушение
Шрифт:
– Это не предназначалось для твоих ушей. – Я махнул рукой в сторону кресел. – Так ты поговоришь со мной?
Она наклонила голову, как будто пытаясь разгадать мои намерения.
– Конечно.
Я подождал, пока она присядет и сел сам. Джулия скрестила ноги и снова пригладила челку, но вспыхнула, заметив, что я за ней наблюдаю. Поморщившись, она произнесла:
– Если вы не станете рассказывать об этом моей матери, я буду очень признательна вам, сэ…
– Вот только не называй меня «сэр», – рявкнул я.
Она одеревенела.
–
– Как насчёт того, чтобы звать меня просто Кассио? Я скоро стану твоим мужем.
Джулия судорожно выдохнула.
– В ноябре.
– Да. Как только тебе исполнится восемнадцать.
– А какая разница? Как несколько месяцев могут сделать из меня полноценную жену, если сейчас я далека от этого?
– В любом случае, ты слишком молода, но для меня проще жениться на тебе, когда ты официально станешь совершеннолетней. – Поджав губы, она покачала головой. – У меня двое маленьких детей, за которыми нужен присмотр. Даниэле два, скоро будет три, а Симоне будет десять месяцев, когда мы поженимся.
– Можете показать мне фото? – к моему удивлению, спросила она.
Я достал телефон и показал ей фото на заставке. Снимок сделали незадолго до смерти Гайи, но жены на нем не было, только Даниэле держал на руках четырехмесячную сестру.
Я наблюдал за выражением лица Джулии. Она растаяла и улыбнулась, беззащитно и искренне. Она была так непохожа на женщин нашего круга! И это тоже свидетельствовало о том, насколько она еще юна. Она улыбалась пока еще не дежурно и не сдержанно.
– Они такие очаровательные! Как мило, что он держит ее на ручках. – Джулия рассмеялась, а затем стала серьёзна. – Соболезную вашей утрате. Я…
– Я не хочу говорить о своей покойной жене, – отрезал я.
Она покивала, прикусив губу. Блядь, ну почему она выглядит такой милой и невинной? Полно девочек-подростков, которые шпаклюют лица тоннами косметики, добавляя к своему возрасту лет десять, но Джулия к ним не относится. Она выглядит максимум на семнадцать и через четыре месяца, когда ей исполнится восемнадцать, не станет как по мановению волшебной палочки выглядеть старше. Придётся попросить ее мать в день свадьбы наложить Джулии на лицо побольше косметики. Она заправила прядь волос за ухо, открывая серёжку в виде подсолнуха.
– Ты всегда так одеваешься?
Оглядев себя, она слегка нахмурилась.
– Мне нравятся платья.
Джулия посмотрела на меня, и румянец на ее щеках стал ещё ярче.
– Мне тоже нравятся платья, – кивнул я. – Элегантные и женственные платья. Надеюсь, впредь ты будешь одеваться элегантно. Для выхода в свет у тебя должен быть определенный стиль. Если ты скажешь мне свой размер, я пошлю кого-нибудь обновить твой гардероб.
Она молча уставилась на меня.
– Все понятно? – спросил я, нарушая молчание.
Она моргнула, а затем кивнула.
– Хорошо. Официальную помолвку устраивать не будем. У меня нет на это
– Можно мне познакомиться с вашими детьми до свадьбы? Или побывать в вашем доме?
– Нет. До ноября мы не увидимся, а с Симоной и Даниэле ты познакомишься на следующий день после нашей свадьбы.
– А вам не кажется, что было бы лучше, если бы мы познакомились как можно раньше?
– Не думаю, что это имеет значение, – резко ответил я.
Она отвернулась.
– Кроме смены гардероба есть ещё какие-нибудь пожелания?
Я задумался, не попросить ли ее начать принимать противозачаточные, потому что больше не хотел детей, но заставить себя сказать такое вслух девушке ее возраста не смог. Что было нелепо, учитывая, что мне придётся лечь с ней в постель в нашу брачную ночь.
Я поднялся.
– Нет. Пожалуй, сейчас тебе лучше уйти, пока твои родители не узнали, что мы оставались наедине.
Она встала, обхватила себя руками и застыла, глядя на меня. Затем, не произнеся ни слова, развернулась и вышла. После ее ухода вернулся Фаро.
– Что ты ей наговорил? – выгнул он бровь. – Девочка вылетела с таким видом, будто вот-вот заревет.
Я помрачнел.
– Ничего такого.
– Не похоже. Ну раз ты так говоришь…
3
Джулия
Меня все ещё потряхивало, когда после первой встречи с Кассио вернулась в свою комнату. Он оказался серьезным и холодным, не говоря уже о том, как любит покомандовать. Приказывает мне сменить гардероб! Да как он смеет?
– Явилась, наконец! Где ты была? – спросила мама, подталкивая мня в сторону гардеробной. – Мы должны как следует подготовить тебя. Джулия, ради всего святого, что это на тебе надето?
Она дергала меня за сарафан до тех пор, пока я не начала раздеваться. Я все ещё не могла прийти в себя. Мама с подозрением посмотрела на меня.
– Что это с тобой?
– Ничего, – тихо буркнула я.
Она повернулась к платьям на скамейке, которые, должно быть, разложила к моему приходу.
– Поверить не могу, что у тебя не нашлось ни одного приличного платья.
Я всегда старалась отлынивать от официальных мероприятий, потому что терпеть не могла лицемерную светскую болтовню и сплетни.
– А что не так с моими платьями?
Мама выбрала три наименее причудливых из тех, что у меня есть. Все они были в моем любимом ретро-стиле Одри Хепберн. Мама подняла голубое в белый горошек.
– У тебя нет чего-нибудь однотонного?
– Нет.
Разве она не видела раньше, в чем я хожу?
За свободу носить то, что мне нравится, я должна была благодарить папу. Несмотря на его консерватизм, он никогда ни в чем мне не отказывал. А маме приходилось подчиняться его приказам.