Сладкое поражение
Шрифт:
– Что же это за способ? – спросила Анджела.
– Ш-ш-ш, – прошептала Лайла с озорным блеском в глазах.
Они некоторое время помолчали, пока до них не донеслись голоса мужчин, увлеченных разговором. Лайла увлекла Анджелу за изгородь и знаками показала, что они должны помолчать.
– Могу поспорить, что она вас заставила это сделать, не так ли? – донесся до них голос Дрейка.
– Ездить по всей Англии и извиняться перед обиженными мной женщинами? Конечно, такая идея не могла прийти мне в голову, – ответил Филипп.
Дрейк усмехнулся:
– Кошмар любого мужчины. Я не перестаю
– Да уж! Но должен признать, могло быть гораздо хуже.
– Я вам советую сделать так, чтобы ваша невеста увидела, как вы ужасно страдаете, по каким-то причинам женщины очень любят задумчивых страдальцев. Они начинают залечивать ваши душевные раны и постепенно, сами того не замечая, влюбляются в вас.
Анджела и Лайла закатили глаза и с трудом подавили смех.
– Когда мы будем возвращаться в Лондон, мне и притворяться не нужно будет. Все, о чем они способны говорить, – это сплетни и мода. Ничего более мучительного и представить невозможно.
– О, сэр Хантли, поверьте, ваши спутницы дождутся, когда вы задремлете под их болтовню, и тогда начнут говорить о серьезных вещах.
– Наш разговор был мне очень полезен. И почему я не узнал об этом раньше?
– Потому что вы не женились на шпионке. Кстати, если говорить о шпионке… – Тут Дрейк понизил голос, заговорил тихим шепотом, а потом произнес громко и четко: – Ваши извинения не обязательны, Хантли, хотя я вам очень признателен. Это я должен принести вам свою благодарность. Если бы вы не скомпрометировали Лайлу, я, возможно, никогда бы с ней не встретился, не говоря уж о женитьбе. Она вносит в мою жизнь столько радости, и я бы предпочел скорее смерть, чем жизнь без нее.
Филипп заулыбался, понимая, к чему ведет Дрейк. Он подавил смешок, услышав шелест юбок с другой стороны живой изгороди.
– Эти звуки подсказывают мне, что там должна быть моя дорогая женушка, – заметил Дрейк.
– Мой дорогой супруг, – ласково произнесла Лайла, появляясь из-за изгороди вместе с Анджелой. – Мне нужно сказать тебе несколько слов наедине.
Дрейку не потребовалось повторного приглашения. Он подмигнул Филиппу и неторопливо удалился вместе с женой. Филипп улыбнулся. Впервые со вчерашнего дня у него появилась возможность остаться с Анджелой наедине. Он понимал, что она расстроилась из-за пари, но здраво рассудил, что глубокий страстный поцелуй заставит ее забыть об этом. Он привлек ее к себе.
– Так, значит, ты собираешься прикинуться несчастным страдальцем, чтобы вызвать мое сочувствие? – с улыбкой спросила Анджела, уклоняясь от его объятий.
– Только не сейчас, когда я так счастлив, что наконец-то оказался наедине с тобой, – сказал он, снова намереваясь поцеловать Анджелу, чтобы она скорее забыла о своем гневе. Филипп положил руки ей на плечи, но Анджела снова отступила на шаг.
– Леди Палмерстон может нас подслушивать, – сказала она вместо объяснений.
Эта мысль охладила его пыл. Но все же…
– А возможно, и нет.
– Ты надеешься, что нас застанут в компрометирующей ситуации, не так ли? – Она говорила тихо, но сердито.
– Пожалуй, об этом стоит подумать. Я собираюсь жениться
– О, ты просто невозможен!
– Я невозможен? – переспросил он. – Да я сделал все, о чем ты меня просила, но и этого недостаточно, чтобы угодить тебе.
– Ты действительно хочешь сделать меня счастливой? Или просто пытаешься выиграть пари? – резко спросила Анджела.
Филипп поднял глаза к небесам и подумал, что сейчас самое время, чтобы Господь проявил свою благосклонность к нему. Но Господь молчал, вместо него заговорила Анджела:
– Ты ведь выиграешь кучу денег, если мы поженимся.
– И я потрачу их на тебя, дорогая.
– Но как ты мог сделать наши отношения предметом развлечения? Сделать ставку на то, что мы поженимся. Филипп, ведь я не скаковая лошадь.
– Безусловно.
– И ты даже не сожалеешь о том, что сделал?
И тут вдруг, словно что-то оборвалось внутри его. Филипп не смог справиться с неожиданно нахлынувшим на него чувством разочарования. Его одолевал страх, что на самом деле она просто не любит его и получает какое-то извращенное удовольствие, заставляя его преодолевать одно препятствие за другим. Он был терпеливым и сдержанным. Он был раскаявшимся и преданным. Но этого было недостаточно, и теперь он уже просто не знал, что делать с этой невозможной женщиной.
Она была невозможна, но он любил ее. И все же… всему есть предел.
– Мне очень жаль, что это тебя так расстроило, Анджела, – решительно сказал он. Она открыла, было, рот, но он не дал ей сказать ни слова. – Но я совершенно не жалею, что заключил это пари. Ты заставила меня поверить в себя, Анджела. И я впервые смело поставил на самого себя.
– А если ты проиграешь?
– А кто говорит, что я собираюсь проигрывать? – Осмелев, он дразнил судьбу и своего «сердитого ангела». Но сдерживаться он больше не мог.
– По крайней мере, ты мог бы попросить прощения за то, что выставил наши отношения на всеобщее осмеяние.
Она была права. Он мог взять ее за руку, заглянуть ей в глаза и сказать, что он сожалеет, но все это забудется, и они теперь будут жить счастливо и богато. Но неожиданно им вдруг овладело странное для него чувство – гордости за себя и уверенности в себе. Теперь он понимал себя и свое сердце и видел ту правду, которой она хотела избежать.
– Анджела, одно дело – извиняться перед женщинами, которым я причинил зло, – пояснил он терпеливо и спокойно. – Я должен был это сделать, и я искренне извинился перед ними. Но я не могу извиняться за пари, потому что это будет ложь. Я никогда не лгал тебе и не намерен делать этого теперь.
– Но все же…
– Я думаю, что единственное извинение, в котором ты нуждаешься, я тебе не могу принести.
И это была правда, от которой она старалась убежать. Другая правда заключалась в том, что они не смогут быть счастливы, если один из них будет продолжать убегать от своего прошлого. Он посмотрел в лицо своему прошлому, и она должна сделать то же самое.
– Он не имеет к этому никакого отношения.
– Он имеет к этому прямое отношение. Твоя жизнь продолжалась, но ты не простила ни его, ни себя. Я не могу сражаться с твоими страхами вместо тебя, Анджела.