Сладкое предательство
Шрифт:
Глава 2
18 апреля 1863 года
Индепенденс, Миссури
Ридж Теннер швырнул амуницию на узкую койку в казарме, устало вздохнул и большими упругими шагами подошел к умывальнику, чтобы смыть с бронзового от загара лица толстый слой пыли. Ридж посмотрел в зеркало на свое отражение и увидел под глазами темные круги.
«Ничего удивительного», – подумал он и плеснул водой на лицо. Последние несколько месяцев измотали его душевно и физически. Его послали в Вашингтон обсудить в военном департаменте и в Управлении по делам индейцев проблемы индейцев навахо. С точки зрения Риджа, в верхних эшелонах власти в Вашингтоне сидели
Вдобавок к тщетным усилиям в Вашингтоне Риджа терзало подозрение, что его намеренно выслали из Нью-Мексико, чтобы не дать вмешаться в дело, которое военный департамент не желал предавать огласке. Минувшей осенью, после поражения Форт-Кэнби и тревожного происшествия с полковником Спенсером, Риджа срочно отправили в Вашингтон, и он не успел до конца разобраться в происшедшем.
У Риджа было несколько вопросов по делу Спенсера, на которые он хотел бы получить ответы, но на его запросы никто в форте не отозвался. Похоже, солдаты боялись за свою жизнь. А без Спенсера во главе форта положение с индейцами из терпимого превратилось в невозможное. Полковник Айвэн Спенсер был единственным человеком, который пытался установить мир между индейцами и белыми. Теперь Айвэн мертв, а Риджа весьма предусмотрительно отослали обсуждать с бюрократами политику. «Потеряно столько времени», – с горечью подумал Теннер.
Он никогда не разделял мнения тех, кто отправил его в Вашингтон. Но почему все же выбрали именно его? С индейцами навахо Риджа связывали тесные узы, он всегда с сочувствием относился к их борьбе, но в Вашингтоне его никто и слушать не стал. Правительственные чиновники, занятые войной с конфедератами, решили разделаться с беспокойными индейцами точно так же, как поступали с непокоренными южанами.
Что именно вынуждало навахо совершать набеги и грабить жителей Нью-Мексико, мало интересовало военный департамент. Чиновники стремились к одному – упрятать индейцев в резервации, а еще лучше – совсем стереть с лица земли. Военные не стеснялись в средствах. Они придерживались той тактики, которая приносила лучшие результаты.
Внезапно Риджа охватило отвращение к самому себе за то, что он никак не может выбросить все эти мысли из головы. Почему память снова и снова возвращается к переговорам в Вашингтоне? Это только раздражало Риджа. Он до посинения отстаивал свое мнение, но за все свое красноречие получил лишь одну награду – новый цвет лица. Руководство в столице было слишком далеко от Нью-Мексико с его бедами и слишком занято Гражданской войной, чтобы интересоваться проблемой, из-за которой Ридж Теннер приехал туда. Он со своим мнением никого не интересовал, доставляя одни лишь хлопоты. Чиновники не желали выслушивать его предложения, поскольку они шли вразрез с жесткой политикой властей предержащих.
Ридж опять устало вздохнул и принялся бриться – за последние дни он изрядно зарос. Лучше думать о знойной красавице, которую он встретил утром. Он без особого труда уговорил молодую вдовушку провести с ним вечер. Риджу безумно хотелось забыться в обществе женщины, прежде чем отправиться на свое ранчо в Санта-Фе, затерянное между горами Сангре-де-Кристо и Сьерра-Насимьенто.
Когда Теннер блаженно вытянулся в ванне, ему внезапно припомнилась другая встреча в Сент-Луисе. На мгновение перед ним возникло видение юной феи, порхающей по сцене театра Дебара. Вот уж куда он не собирался идти в тот вечер, но дядя буквально силой затащил его в театр посмотреть на прелестную талантливую актрису, которая покорила Сент-Луис.
Они опоздали к началу – Ридж намеренно не спешил, – поэтому им пришлось расположиться в самом конце переполненного зала. Ридж уже настроился на смертную скуку, но вдруг на сцену выпорхнула сладкоголосая нимфа. Сабрина Спенсер исполняла главную роль в очень динамичной пьесе «Солдатская невеста», и Ридж был покорен ее игрой. Он не
Ридж всегда считал себя тонким ценителем женской красоты. Однако обычно его внимание было приковано к верхней части женской фигуры, к груди. «Эту юную леди с черными волосами природа наградила очень щедро, – отметил Ридж и мечтательно вздохнул. – А ее ноги… Господи, эти длинные стройные ноги!.. Не встречал ничего лучше». На большом расстоянии ему не удалось рассмотреть лица актрисы, да это было и не так важно. Ридж безнадежно влюбился в ее великолепные ноги, да и в остальное тоже. Боже, как ему хотелось поцеловать эту женщину!
Черноволосая красавица заинтриговала Риджа. Рядом с ней поблекли бы греческие богини. А когда она села за пианино и в ответ на аплодисменты зрителей запела, аккомпанируя себе, публика была совершенно покорена.
Когда представление закончилось, Ридж с большим трудом пробился сквозь толпу поклонников, ожидавших у дверей гримерной появления актрисы. Но, ко всеобщему разочарованию, звезде удалось ускользнуть незамеченной.
Ридж был околдован юной актрисой и ее игрой, но так и не сумел удовлетворить своего любопытства. Ему страстно хотелось узнать, так ли хороша она в жизни, как на сцене. «Однако теперь это вряд ли удастся, – расстроено подумал Ридж. – Так уж, видно, суждено мне – всю жизнь вспоминать эти великолепные ножки, не рассмотрев лица их обладательницы. Ах, эта очаровательная прелестница с длинными черными развевающимися волосами! Несомненно, в каждом городе у нее толпы поклонников, готовых сопровождать ее куда угодно. М-м-м, волшебная Сабрина Спенсер… Спенсер?»
Темное от загара лицо Риджа помрачнело. Кажется, у Айвэна Спенсера была дочь, но Ридж тотчас решил, что родственная связь между актрисой и Айвэном Спенсером невозможна, и отбросил эту мысль. Ничего удивительного: ведь в Штатах полно людей с фамилией Спенсер, а из разговоров с Айвэном у Риджа сложилось впечатление, что его дочь живет где-то в Сан-Франциско. Нет, скорее всего, это случайное совпадение. К тому же у Айвэна были рыжие волосы, а у актрисы – блестящие иссиня-черные.
Ридж усмехнулся про себя. В тот вечер, в театре Дебара, после представления, он ожидал ее за кулисами, мысленно готовясь к возможной встрече с очаровательной актрисой. Для начала он скажет ей, что у него есть знакомый – полковник Айвэн Спенсер, и независимо от ее ответа попытается завязать разговор. Вспоминая тот вечер, Ридж опять подумал, что выбрал хорошее начало для знакомства. И потом, это намного приличнее, чем заявить, что он без ума от ее ног!
«Однако с чего это я тогда возомнил, что сумею приблизиться к ней хотя бы на десяток футов?» – спросил себя Ридж.
Господи, у ее гримерной собралась такая толпа поклонников, жаждущих удостоиться ее внимания, что очередь никогда бы не дошла до него, он и словом не сумел бы перемолвиться с этой принцессой.
«Э, друг, это совсем на тебя не похоже – столько думать о женщине, с которой так и не встретился», – рассердился на себя Ридж. «Но, черт побери, какие у нее ножки! – отозвалось его первобытное мужское начало. – Эта пара стройных ног свела бы с ума кого угодно. Кто бы не пленился тем, как они божественно передвигаются по дощатому полу сцены в зажигательном ритме, который до сих пор не выходит из головы?»
Прервав пустые грезы, Ридж постарался сосредоточиться на молодой вдовушке, с которой намеревался провести вечер. Он широко улыбнулся и обвел глазами голые стены казармы. Если повезет, он закончит вечер в постели Мэри Проктер, а не в этой тесной конуре, где был расквартирован гарнизон городка Индепенденс.
Приняв ванну, Ридж оделся и приобрел вид добропорядочного джентльмена. Правда, чувствовал он себя при этом не очень удобно – не привык носить сюртук. Да и опасался, что утонченная вдовушка просто не поймет, если он заявится к ней в индейских кожаных штанах и мокасинах. Кроме того, командующий гарнизоном полковник Уильям Райберн может обидеться, если узнает, что Ридж отправился на свидание с женщиной, на которую он сам, возможно, положил глаз.