Сладкое яблоко раздора
Шрифт:
– Простите, как я могу к вам обращаться? – спросил Максим, глядя на женщину.
Ей понадобилось время, чтобы перезагрузить свое сознание и переключиться на него. Немного не в себе женщина, и это видно. Возможно, она нарочно подчеркивает глубину своих переживаний.
– Альбина… Альбина Сергеевна Трутова, – наконец сказала женщина.
– Что вы можете сказать по поводу случившегося?
– Что я могу сказать… Приехала, захожу в дом, а там…
– Откуда вы приехали?
– Из Астрахани. В санатории была.
– Отдыхали?
– Соляные
– Муж знал, что вы сегодня приезжаете?
– Если честно, сегодня он меня не ждал.
– А вы взяли да приехали!
Максим хотел было спросить, звонила ли Альбина Сергеевна мужу перед приездом, как поступают порядочные жены перед возвращением из командировок или с курорта, но воздержался. А звонят, чтобы предупредить о своем приезде и не нарваться на любовницу. Все-таки горе у женщины. Но скользкой темы избежать вряд ли удастся.
– Так вышло.
– Муж не ожидал вашего возвращения?
– Нет, а что?
– Вы звонили ему, спрашивали, чем он собирается сегодня заняться?
– Ну чем он занимался, на работе сегодня был…
– А где он работает?
– На комбинате, в профкоме… Председатель профкома.
– Председатель? – наматывая на ус, усмехнулся Максим.
Профкомы на фосфорном и горно-обогатительных комбинатах – вотчина местной криминальной мафии. Посредством профсоюзов Борщевик держал за причинные места владельцев этих крупных, градообразующих предприятий. Когда-то он поднимал на бунт зоны, а сейчас мог устроить забастовку рабочих, а это простой предприятий, финансовые и репутационные потери. И чтобы комбинаты работали бесперебойно, их владельцам приходилось раскошеливаться. Вроде как Борщевик брал немного, но кто его знает, как там на самом деле…
– Юра на работе сегодня был, – сказала Трутова.
– Я так понимаю, он совсем недавно вернулся, – предположил Максим, глядя на видеокамеру на опорном столбе ворот.
– Не знаю. Ничего не знаю.
– Я вижу, камеры у вас есть.
– Обманка, – покачал головой Стасов.
– Ну, не то чтобы обманка… – начала, но, махнув рукой, остановилась Альбина.
– Камеры рабочие, просто не подключены, – глянув на нее, сообщил Стасов. – Дом строили, не позаботились, проводку не сделали. А тянуть провода поверх отремонтированных стен не захотели…
– А через вай-фай? – спросил Павлов.
– Не работает ничего, – с пониманием глянув на него, качнул головой Стасов.
– А преступники это знали? – спросил Максим.
– Надо бы глянуть, может, дернули какой-то компьютер… Компьютер у вас должен быть? – сказал Стасов, обращаясь к Трутовой.
– Да, ноутбук в кабинете у мужа, – сказала она.
Максим кивнул. Камеры видеонаблюдения могли замыкаться как на специальный системный блок, так и на обычный компьютер. Преступники могли унести с собой как то, так и другое. Как унесли орудия преступления… Но в то же время труп они не увезли, не успели. Может, и про компьютер не подумали. Может, и не знали о существовании камер. Не обратили
На всякий случай Максим зашел в дом, поднялся на второй этаж, заглянул в кабинет, где должен был находиться компьютер, но увидел там только пустой стол. Колонки на нем стояли, наушники, роутер, принтер – и все это, судя по положению проводов, отсоединили от компьютера, от которого осталось только пустое место. Стол слегка запылен, а на том месте, где он стоял, чисто.
Павлов пожал плечами. Странно как-то получается. Тело преступники бросили, когда до машины оставалось всего ничего, а компьютер забрали, хотя для этого нужно было подняться на второй этаж.
Максим вышел из дома и увидел следователя Планидкина, невысокого плотного мужчину с живым взглядом на апатичном лице. Вслед за ним шел другой следователь, но уже с приставкой «криминалист». И эксперты здесь как от криминалистики, так и от судебной медицины. Вместе с группой прибыл и подполковник Малахов, глыба из плоти и крови, утяжеленная железной волей. Выражение лица суровое, даже жесткое, а взгляд спокойный, добродушный. Но расслабленности в этом взгляде ни на грамм. И усталости тоже. Спокойная вдумчивая сосредоточенность, слегка приправленная иронией.
Следователи и криминалисты прошли в дом, а Малахов остался.
– Ну что? – обращаясь к Максиму, спросил он.
Стасов правильно все понял и отвел Трутову в сторонку.
– Да как-то непонятно все. С одной стороны, возможно, бытовуха. Но с другой – есть признаки заказного убийства.
– Например?
– Убитый – председатель профкома на фосфорном комбинате.
– Интересно.
– Признаки заказного убийства. Признаки бытового убийства. И признаки «шерше ля фам», – усмехнулся Максим, доставая из кармана смартфон.
Он вывел на экран изображение кулона, подошел к Трутовой и показал ей.
– Вам знакома эта безделица? – спросил он.
– У меня такой нет, – не задумываясь, мотнула головой женщина.
– Дай-ка! – Малахов взял у Павлова смартфон, глянул на кулон.
– Откуда это? – спросил он.
– Так на месте преступления нашел. Брать не стал, сами понимаете.
– Понимаю. Очень хорошо понимаю, – думая о чем-то своем, довольно-таки рассеянно проговорил Малахов.
– Возможно, на месте убийства присутствовала женщина.
– Шерше ля фам?
– Возможно, Трутов был с друзьями, возможно, не поделили женщину, возникла драка. Его убили, тело хотели вывезти, но подъехала жена, преступники скрылись на его же машине. Из гаража выехали.
– И женщина с ними?
– Не знаю. Как-то странно все получается. Если друзья, если женщина, значит, они на своей машине должны были приехать и оставить ее во дворе. А если они приехали на машине Трутова, то, на ней же и уехав, не стали бы бросать ее рядом с домом. А они бросили. Машина стоит где-то неподалеку. Я думаю, преступники пересели с одной машины на другую. Которая стояла там же, где-то неподалеку.