Сладкое Забвение
Шрифт:
Зазвонил мой телефон, и я поднял трубку.
Кристиан пробормотал адрес, и мое сердце забилось быстрее.
— Просто предупреждение, Туз. Она не одна.
Его слова поразили меня, как удар в грудь, и я крепче сжал трубку.
— Понял.
Глава 48
«Думаю, за любовь надо платить горькими слезами.»
— Эдит Пиаф
Елена
— Знаешь, — Себастьян почесал подбородок, — Я мало что знаю о Нью-Йорке, но мне кажется, что этот район не из лучших.
Он сидел рядом со мной на зеленой скамейке, липкой от пролитой
Он откинулся на спинку скамьи.
— Так что нам теперь делать? Просто ждать?
— Да.
На другой стороне заваленной мусором улицы стояли в ряд обветшалые таунхаусы. Зарешеченные окна нижних этажей, облупившаяся краска и провисшие заборы из цепей. Мое внимание было сосредоточено на сером доме вдалеке, мы были довольно скрыты несколькими деревьями, но находились достаточно близко, что я все еще могла разглядеть входную дверь.
Потребовалось тридцать минут, чтобы найти нужный дом, и все стало заполнено мыслями семимесячной давности. Я хотела бы сказать, что мои воспоминания о нем были острыми и незабываемыми, но на самом деле он был лишь тенью в моем сознании, единственной нитью, удерживающей его вместе с виной.
Справа от нас располагался небольшой парк, и Себастьян наблюдал, как группа мальчишек делает вид, что стреляет друг в друга из пистолетов.
— Возможно, они могли бы работать на тебя и моего мужа, — сказала я.
Он рассмеялся.
— Я дам им несколько лет. — положив руку позади меня, он сказал: — Ты знаешь, что он попытается убить меня, не так ли?
— Почему ты настоял на том, чтобы приехать, если веришь в это? — я недоверчиво покачала головой, но меня прошиб холодный пот. — Я не скажу ему, что ты в этом замешан.
Он издал веселый вздох, его взгляд следовал за полицейской машиной, которая проехала мимо нас подозрительно медленно.
— Ох, Елена, он уже знает.
Волосы у меня на затылке встали дыбом.
Движение зацепилось за мою периферию, и я изо всех сил старалась не сдвинуться на край скамьи. Я не хотела привлекать к себе больше внимания, когда рядом со мной уже сидел Колумбийский наркобарон.
— Похоже, клюнуло, — сказал Себастьян.
На вид ей было за пятьдесят, с седеющими светлыми волосами, собранными в пучок на затылке, и с изможденным выражением лица, которое могла создать только тяжелая работа. Она шла к нам с другой стороны улицы в синей униформе, но я знала, что она не из медицинской сферы. Она стирала белье в местном доме престарелых с четырех утра до полудня, а потом работала на заправке до полуночи.
Она была блондинкой, как и он, но это единственное сходство, которое я видела. Хотя, по правде говоря, я почти забыла, как он выглядит. Мои ногти впились в ладони, когда она поднималась по ступенькам крыльца, роясь в сумочке в поисках ключей. Она остановилась и посмотрела себе под ноги. Я затаила дыхание, когда она наклонилась и подняла сумку с деньгами.
Я помнила только отрывки того
Он хотел, чтобы его сестра поступила в колледж, а не жила такой же жизнью, как он, работая часами и никогда не зарабатывая достаточно. Для здешних семей это было похоже на карусель, которую невозможно остановить. Я помнила только кровь, безжизненные глаза и то, как страстно он говорил о своей семье. Он сделал бы ради них все, что угодно, а я не могла сидеть сложа руки, когда у меня были средства помочь.
Она расстегнула сумку с деньгами. Ее сумочка упала на крыльцо, когда рука взлетела, закрывая рот. В этой сумке было пятьдесят тысяч долларов наличными. Это все, что я могла снять из банка за такой короткий срок, и даже тогда, вероятно, только из-за моей фамилии. Это все еще была по закону Абелли, и я подумала, что бы они сделали для меня, если бы я была Руссо. Остальные деньги выписали через чек, и я решила рискнуть, надеясь, что она быстро их обналичит. Нико может быстро заморозить мой банковский счет, а также отменить перевод, если заявит о мошенничестве, хотя это может занять больше времени.
Сначала она достала кольцо, и я потёрла свой голый палец, прежде чем она положила его обратно в сумку. Следующей была записка, которую я написала. У меня перехватило горло, когда она развернула ее. Спустя мгновение ее плечи затряслись от рыданий, и она соскользнула вниз, садясь на ступеньки. По моей щеке скатилась слеза, и я вытерла ее. Я не заслуживала того, чтобы горевать вместе с ней; это была моя вина.
Я знала его имя уже несколько месяцев. Я не могла пройти мимо этого, когда мне необходимо было исследовать его смерть, чтобы узнать информацию о его матери. Но мы договорились: он не скажет мне своего имени, пока я не назову свое. А поскольку он не дожил до того, чтобы услышать мое имя, я притворюсь, что никогда не узнаю его.
Через несколько минут она встала, вытерла щеки и вошла в дом.
Какое-то давление улетучилось, словно птица на моем плече. Я не могла вернуть ей сына, но могла облегчить будущее ее, и ее дочери. Остановить карусель, чтобы они могли сойти, прежде чем она снова закружится для остальной части их района.
Себастьян стряхнул с костюма пушинку.
— И это все? Я ожидал чего-то большего... климатического.
Я покачала головой, но не смогла ответить, потому что у меня перехватило дыхание и заледенели вены.
— Неважно. Он здесь, — сказал он со вздохом.
Машина Нико остановилась посреди улицы. Он вышел из машины, захлопнул дверцу и направился к нам с непроницаемой маской на лице. Теперь он был Доном, но в глазах Нико что-то мелькнуло. Изменчивые глубины, заставившие мою грудь сжаться.
Себастьян поднялся на ноги.
— Рад, что ты наконец появился.
Я съежилась от его слов, но прежде чем успела моргнуть, Нико подошел к Себастьяну, достал пистолет из-за пояса и ударил его так сильно, что он упал на два шага назад.