Сладости ада, или Роман обманутой женщины
Шрифт:
– Люся?
– Да, это я.
– Я тебя увидел и вздрогнул. Ты так поразительно похожа на Веронику! Мне показалось, что это она.
– Это просто грим.
– Поразительное сходство.
– Расскажи: как это произошло с Вероникой?
– По дороге в аэропорт мы заехали в один ресторан подкрепиться… – Мужчина замолчал. Не трудно было догадаться, что каждое сказанное слово дается ему с огромным трудом. Он не мог себя сдерживать и готов был разрыдаться в любой момент.
– И что?
– Я помог Нике выйти из машины. Подъехала какая-то отечественная машина без номеров и остановилась
– Отечественная машина без номеров?! – переспросила я. Мне показалось, что в этот момент мое сердце упало и ударилось об пол.
– Да, – кивнул Роберт.
– А поподробнее можно?
– Что значит поподробнее?
– Какая это была модель?
– Модель?!
– Какая модель машины?
– Я долгое время живу в Америке и не очень хорошо разбираюсь в отечественных машинах.
– Ну, пожалуйста, попытайся. Опиши мне ее форму.
– Постой, я вспомнил марку машины! Это был старый «Москвич». Очень старый, можно даже сказать, что древний. Совсем без номеров.
– Все понятно. Я так и думала.
– Что тебе понятно?
– Я сначала засомневалась, но потом подумала, что совпадений просто не может быть. Этот «Москвич» на полной скорости сбил меня в тот момент, когда я стояла на обочине. Я собиралась на встречу с Вероникой. Он так быстро летел, что я даже не успела отбежать в сторону и его рассмотреть. Мне отписали эту машину врачи из «Скорой помощи», которая везла меня в больницу. Я тогда чудом осталась жива… И что было дальше?
Мужчина посмотрел на меня какими-то безумными глазами и заикаясь спросил:
– Значит, тот, кто хотел убить Веронику, хотел убить тебя?
– Да, – отвела я глаза в сторону.
– Кто? – Роберт подошел ко мне ближе и слегка потряс меня за плечи. – Я хочу знать: кто это?
– Я не знаю. Не надо меня трясти. Я действительно ничего не знаю. Не имею понятия.
– У тебя есть враги?
– Нет.
– А ты случайно не подставила Нику?
– Я?!
– Ты!
– Как ты мог такое подумать? Да я вообще могла не говорить тебе об этом «Москвиче», и ты бы никогда ничего не узнал. Как я могла ее подставить, если идея поменяться ролями исходила от нее?! Это она мне предложила. А я, между прочим, сначала не соглашалась. Не нравилось мне это все. Она меня сама уговорила.
– Ты должна была предупредить, что у тебя есть враги, – стоял на своем Роберт.
– Нет у меня никаких врагов! Когда человека убивают, ему перед этим не говорят о том, за что его хотят убить. Если бы всех ставили в известность, то никаких бы убийств не было. Кстати, Вероника прекрасно знала, что на меня наехала машина. Я ей об этом сказала, потому что не успела к ней на встречу в ресторан.
– А она?
– А что она? Ты же сам знаешь Веронику, причем намного лучше, чем я. Какое ей дело до того, когда что-то с кем-то случается? Она пропустила мои слова мимо ушей. Ей мои неприятности были попросту безразличны. Вот если бы та машина сбила меня насмерть, тогда бы она это заметила – и то только потому, что ей не удалось бы съездить в Турцию. Все остальное ее совершенно не интересовало. Кстати, ты не рассказал, что дальше-то было…
– А что тут рассказывать? Из окна «Москвича» показался ствол… Все слишком быстро произошло!
– Что с ней?
– Три пули. Это достаточно много. Уже прошла операция…
– И что?
– Надежда умирает последней.
– Врачи-то что говорят?
– Что врачи говорят? Что делают все возможное. Я уже ее отцу позвонил в Штаты. Он должен вылететь.
Я сняла солнцезащитные очки и положила их на стоящий в коридоре больничный стул. Затем протянула Роберту сумку и глухо произнесла:
– Возьми.
– Что это?
– Сумка. Разве ты не видишь?
– Я вижу, что сумка. Да только зачем ты мне ее отдаешь?
– Это сумка Вероники. Там ее документы, ее мобильник, ключи от квартиры. У входа в больницу стоит машина. Там водитель и охранник. Ты сам распорядись, чтобы они зря не ждали. Пусть едут домой.
– Зачем ты мне все это отдаешь?
– Затем, что карнавал закончился. И мне пора играть ту роль, которая и была написала для меня ранее.
– Ты о чем?
– О том, что я искренне желаю Веронике поправиться. Будем молиться богу, чтобы она выздоровела. Прилетит ее отец и обязательно сделает все возможное и невозможное для того, чтобы его дочь осталась жива. Я бы хотела получить свои документы.
– Позже. Сейчас не до них.
– Где моя сумка?
– Не знаю. По-моему, в моей машине.
Я вновь посмотрела на Роберта и тихо заговорила:
– Роберт, пойми меня правильно. Я ни в чем не виновата. Я не подставляла Нику. Я и сама ничего не знаю о том, кто хочет меня убить и почему. В последнее время слишком много всего произошло. Кто-то за мной охотится, и я даже не знаю, кто и за что. Если бы я знала, что меня хотят убить, я бы обязательно сказала об этом Нике, но я действительно ничего не знала. Я искренне надеялась, что сегодня вы оба улетите в Турцию, но, видно, не судьба.
– Это уж точно – не судьба. Люся… – Роберт посмотрел на меня задумчивым взглядом.
– Что?
– Ты понимаешь, что сделка не состоялась?
– Не понимаю, – покачала я головой. – Какая сделка?
– Ника не улетела в Турцию, поэтому и говорить о новеньком авто пока не имеет смысла.
– Ты о чем? – Моя голова слегка закружилась.
– О том, что если ты рассчитываешь получить машину, то я тебе ничем не могу помочь. Еще неизвестно, выкарабкается ли Ника.
– А я ничего и не хочу! – Я не смогла унять нервную рожь и смахнула выступившие слезы. – Мне ничего не нужно! Что ты на меня смотришь таким взглядом?!
– Каким?
– Как будто я мать родную за деньги продам!
– А что, разве не так?
– Не так!
Подняв руку, я отвесила Роберту хорошую пощечину и прошипела:
– Идиот!
Мужчина потер покрасневшую щеку и не произнес ни одного ответного слова.
– Да не нужна мне никакая машина! Почему вы все приписывайте мне то, чего нет?! То полтора миллиона баксов, то новенькое авто… Да подавись ты своим авто! У меня своих проблем по горло! Стоишь здесь такой праведный, мол, у тебя любимую застрелили… А что ж ты, праведный, любимую женщину за другого замуж-то отдаешь?! Где твоя гордость и самолюбие?! Что ж ты сам-то на ней жениться не можешь?