Сладостная месть
Шрифт:
– О-о.
Син Девро в последние несколько месяцев не сходил с обложек журналов, имеющих отношение к кино и телевидению. Клаудия взахлеб говорила о нем с тех пор, как получила главную роль в фильме с его участием. На вкус Физз, он был слишком озабочен своей внешностью, но, если он обидел ее сестру, Физз могла его только пожалеть.
– У тебя ведь через пару недель начинаются съемки в Испании?
Ей приходилось следить за расписанием сестры, чтобы быть уверенной, что записи «Залива каникул» будут сделаны до отъезда Клаудии. Как будто в ее жизни мало других проблем.
Но Клаудия
– Я должна была сниматься в Испании с этим чертовым Сином Девро в качестве главного партнера, – сказала она. – И он будет сниматься там. Но с другой партнершей. Совершенно неизвестной, бездарной девкой, с которой он спит.
– Но он не может поступить так. А как же контракт?
– В подписании контракта произошла задержка. Моего агента не совсем устраивали некоторые детали.
Резкий взмах головы говорил о многом. Вероятно, Клаудия тянула до последнего момента, надеясь выжать более высокий гонорар.
Ты знаешь, какое объяснение он придумал? Почему он настоял на другой актрисе?
– Нет.
Разумеется, Клаудия все расскажет с артистизмом. Но для того, чтобы выдержать это, Физз потребовалось подкрепление в виде чашки крепкого кофе. Наполняя чайник водой, она усмехнулась. Люк Дэвлин назвал ее речь мелодраматической. Если бы ее сестра ворвалась в его кабинет с намерением высказать свое мнение, он бы понял истинное значение этого слова.
Она поспешно приняла серьезный вид, как только сестра показалась в дверях кухни.
– Он сказал… он сказал, что я… слишком длинная.
– Слишком длинная? – Физз нахмурилась. – Но для Сина Девро это не должно быть проблемой.
– Ты так считаешь? – Клаудия неприятно засмеялась.
– Все думают, что у него рост сто восемьдесят пять. Это написано во всех статьях о нем. А на самом деле в нем метр восемьдесят и ни на сантиметр больше. Я клянусь, – сердито заявила она, увидев сомнение в глазах Физз. – Просто до сих пор ему везло. Он играл в паре с коротышками. Наверняка они на все остальные роли тоже подобрали невысоких, чтобы он смотрелся эффектнее.
Что же, они добились нужного эффекта, однако Физз подозревала, что для смены актрисы были и другие причины, помимо роста. Тем временем Клаудия ждала какой-нибудь реакции.
– А почему бы ему просто не встать на какой-нибудь ящик? Или выкопать канаву для остальных актеров? – спросила Физз. – Насколько я помню, в старые добрые времена в Голливуде поступали именно так.
Ты считаешь, что все это несерьезно, Физз, да? Неужели ты не понимаешь? Я теряю двадцать недель съемок. Я отказалась от других ролей ради этой. Это могла бы быть по-настоящему замечательная работа, действительно художественный фильм.
Она неожиданно опустилась на табуретку и начала плакать. Не всхлипывать, утирая нос и глаза, нет. Крупные слезинки одна за другой с равными интервалами скатывались по ее щекам, вызывая у любого желание тоже заплакать из сочувствия.
Клаудия не раз демонстрировала это ошеломляющее явление, и, хотя Физз обладала определенным иммунитетом, все же и она начала всхлипывать.
– Но ведь все знали, какой у тебя рост, когда приглашали на эту роль?
– Разумеется. Это просто отговорка, чтобы избавиться от меня и взять эту женщину.
Физз спрятала раздражение. Все последнее время Клаудия заявляла, что Син Девро – гей. Это была, в конце концов, единственная причина, по которой этот мужчина мог устоять против ее обаяния. Женская гордость и угроза профессиональной карьере питали эту вспышку гнева.
– Клаудия, послушай, я искренне сочувствую тебе. Но ведь будут другие роли. Еще лучше, вот увидишь. Все, что случается, имеет свою причину.
– Ну, это, положим, случилось потому, что это ничтожество не захотело, чтобы все увидели, каков он на самом деле.
Клаудия поднялась так же неожиданно, как и села. С такой же легкостью прекратила плакать.
– Что ты вообще понимаешь в этом, Физз? Я и не ожидала, что ты поймешь. Ты никогда не понимала. Разговаривать с тобой о профессии – только терять время.
Она скользнула в спальню, чтобы взглянуть на свое отражение.
Ты теперь ничем не интересуешься, кроме этой дурацкой радиостанции. – Вполне удовлетворенная своим видом, она вынула из гардероба пальто. – По крайней мере, Дэвид сможет меня понять.
Дэвид Харт, приятный мужчина с независимым источником дохода, который позволял ему играть на сцене, не заботясь о куске хлеба, сиял в лучах отраженной славы дружбы с Клаудией и никогда не отказывал ей в сочувствии и в теплой постели, когда она нуждалась в утешении. Она бессовестно использовала его. Впрочем, Клаудия бессовестно использовала всех.
Сейчас, видимо, забыв о том, что сама умоляла Физз остаться на ночь, чтобы они могли поговорить, она махнула рукой в сторону кухни.
Ты не обидишься, если я тебя покину? Если хочешь есть, в холодильнике должен быть йогурт и, наверное, что-то еще.
– Но, Клаудия, я хотела спросить…
– Налей себе чего-нибудь выпить. Чувствуй себя как дома, – нетерпеливо сказала сестра. – Не жди меня.
– … твоего совета, – тихо закончила Физз, когда за Клаудией захлопнулась входная дверь. – Но не беспокойся насчет этого вечера, – продолжила она воображаемый диалог с сестрой. – К счастью, у меня есть свои планы.
Она вернулась на кухню, взяла свою чашку и сделала глоток кофе.
– Что ж, хорошо, – сказала она, обращаясь к пустой табуретке. – Я так люблю эти долгие разговоры между сестрами по душам. – В уголках ее рта появилась озорная усмешка, когда она представила ответные реплики сестры. – Давай я расскажу тебе о своем предстоящем свидании. Не удивляйся. Я действительно иду сегодня на свидание. Конечно, он не сказочный принц, но добрый, симпатичный и хорошо воспитанный. На самом деле я хотела спросить тебя… и, пожалуйста, не бойся сказать «нет»… что, если я надену твое черное платье – то самое, которым ты так дорожишь? В конце концов, ты ведь сама сказала, чтобы я чувствовала себя как дома. Конечно, лучше было бы позвать сюда фею-крестную, чтобы она обеспечила меня всем, но, боюсь, она очень занята в это время года. – Она сделала еще один глоток кофе, полусерьезно ожидая, не задрожат ли стены от такого возмутительного заявления. Но ничего не случилось. – Вот и хорошо. Я знала, что всегда могу поло-житься на твою сестринскую преданность.